Пришлось перевернуть кверху дном свои привычки, превратиться в европейца из дикаря. Окунувшись в непредвиденно богатую новизну, я стала обдумывать и осваивать ее, этот барский стиль Особняка и незнакомый доселе комфорт. Я вступила в "престижный" круг; устно мен предупредили: переводчики ВОКСа - не гиды Интуриста, бытовые услуги не входят в их обязанности, держаться надо с достоинством, одеваться прилично; с иностранцами не знакомиться, не встречаться на стороне и не принимать никаких подарков, кроме книг, которые следует показывать цензору, перед тем как взять домой. Несмотря на все это, я была довольна жизнью, легко, даже весело стало на душе.
Т о п о г р а ф и я: налево от передней - Белый зал с претензиями на стиль рококо, за ним почти недоступный кабинет шефа. Направо "господская" дубовая лестница на второй этаж, он меньше первого, всего пять комнат. За приемной сразу просто: узкий коридорчик, по бокам небольшие двери в отделы и каменная лестница наверх, для всех; кончается он крутой лесенкой вниз, в столовую и в кухню; экспедитор и склад в подвале.
С т р у к т у р а: в миниатюре как в Наркоминделе - Первый, Второй и Третий западный отдел: Англоамериканский и Восточный; отделы Приема, Книгообмена, Выставок и Печати. В каждом заведующий и два-три референта. Секретари, курьеры по городу и по зданию. Всего тогда в ВОКСе было до 80 служащих с техническим персоналом. В 1935 году его возглавлял Н. Аросев - старый большевик, участник Октябрьской революции в Москве, военный и писатель. Два заместителя, Н. Кулябко и Л. Чернявский - высокий, плотный человек с черной бородкой, обычно в сером костюме, "слон"; из-за крутого нрава, резкостей и вспышек его немного боялись. В правом дальнем углу приемной за столиком у окна сидела ее заведующая - Ирина Павловна Теплякова, дворянка из рода Du Perron d'Anquetil, эмигрантов времен Французской революции - настоящая светская дама, но спортивного типа - в безупречном английском костюме и строгой блузке, воспитанная "по-прежнему", всегда подтянутая, знающа три языка и толк в обращении с иностранцами. Реализуя их программы, она договаривается со всеми обо всем по телефону. Непосредственно ей подчиняемся мы, три переводчицы - Ольга Гиляревская, 35 лет (немецкий язык), Бэлла Фурман, 28 (французский), и я, 24 (английский). Теплякова обращается с нами чуть-чуть покровительственно и очень дружелюбно - подшучивает, разыгрывает, "пугает". У нее мы с утра получаем заявки на работу от... до, закончив которую просим клиента подписать час. Оплата была почасовая, кажется полтора рубля; иногда мы отсутствовали час, иногда пять, но все равно надо было вернуться в отдел и сдать заявку вместе с так называемой "беседой" - кратким отчетом, как прошла встреча или показ объекта, не случилось ли чего-нибудь нежелательного. Весь аппарат ВОКСа контролировала Секретная часть - на втором этаже вечно закрыта дверь без дощечки; заведовала ею бледная, молчаливая эстонка Куресаар. Все служащие вели общественную работу. Я охотно взялась оформлять стенгазету "Vox" и выдавала редколлегии один номер эффектнее другого.
А т м о с ф е р а: в Особняке всегда степенная и спокойная, даже говорили тихо. Никакой бестолочи и суматохи. В ВОКСе было очень тепло и по-семейному уютно. Казенный элемент был так ловко запрятан, что не бросался в глаза не только иностранцам, не проникавшим дальше приемной, но и сотрудникам, которых не слишком тревожили агитпропом.
Свободное копирование
