Август.
Невестка Мариуччи, Грация, в отпуске. Она ежедневно навещает свекровь, приводя Дею и Бьянку. Девочкам уже по четыре года, они непоседливы и очень подвижны. В то время как их мама наслаждается отдыхом, разговаривая со свекровью, я с удовольствием изображаю из себя гомеровского циклопа, кидая в девчонок подушками. Иногда они просят стать меня волком: Дея – злым, Бьянка – добрым. Часто Дея идет в спальную, открывает шкаф с одеждой и подыскивает себе наряд, что-нибудь эффектное, из бабушкиного. Потом просит меня приспособить громоздкое одеяние под ее миниатюрную хрупкую фигурку и капризничает, если не удается угодить. Бьянка строит из себя «правильную девочку», строго покрикивая на сестру. Если ей что-то не нравится в нашей возне, она бежит ябедничать матери. Та поощряет поведение дочери: мама должна знать все. Получается, что, с одной стороны, Грация не прочь навязать мне детишек, но, с другой, не слишком доверяет: мало ли что? Все- таки иностранка. Со временем девочки настолько привыкают ко мне, что перестают обращать на мать внимания. Грация начинает ревновать их ко мне, напоминая, что они приходят к бабушке. Старается их держать при себе. Ненадолго это действует, но вскоре девчонки срываются и снова бегут ко мне. Бьянка берет со стола полюбившуюся за красивый переплет с нарисованной радугой книгу П. Д. Успенского «Четвертый путь», раскрывает ее и начинает читать: «Жила девочка по имени Бьянка и любила она пони…»Тем временем Дея находит подаренные мне сыном Мариуччи на Рождество духи и начинает их разбрызгивать по всем углам комнаты. Тошнотворный запах дешевых духов выгоняет нас в гостиную. Грация сетует на дочь: «Лучия должна заработать, чтобы купить духи, а ты их тратишь!» Наконец, девочки с матерью уходят, а я думаю: «Спасибо могла сказать мне Грация? Я возилась с девочками два часа. Где же ее пресловутая европейская культура? Может, я не вхожу в число лиц, к которым нужно обращаться вежливо?»
Я отслеживаю свои мысли, как простую констатацию фактов. Меня давно подобное не обижает.
Свободное копирование
