Из Лондона в самом конце июня я отправился в Карлсбад для окончательного излечения моей печени. Тут случилось со мною романтическое приключение. Познакомился я с одною полькою, гр. С. Она была красива, умна, любезна, одним словом, обворожительна и жила в разводе с мужем. Я влюбился в нее по уши, и мы вместе проводили все время дня и строили самые завлекательные планы ехать вместе в Италию, поселиться на зиму в Венеции, жить вместе и наслаждаться друг другом, забывая весь остальной мир. Но не суждено было этому исполниться. Я получил из Москвы письмо о сериозной и даже опасной болезни моей матушки, которую я страстно любил. Чувствовал, что если бы я сказал об этом моей графине, то я не в силах был бы исполнить своей обязанности и своего намерения тотчас ехать в Россию. А потому я объявил, что еду до Дрездена по неотложному делу, что тотчас возвращусь и что немедленно вместе мы отправимся в Италию. Действительно, я поехал в Дрезден; оттуда написал нежнейшее письмо с сообщением известия об опасной болезни моей матери и с обещанием вскоре вернуться из России и ее отыскать в Италии. Сим заканчивается роман, и мы более уже никогда не встречались. Чрез несколько лет я узнал, что она скончалась.
На возвратном моем пути в Россию был со мною забавный случай. Приехал я под вечер один в коляске на какую-то почтовую станцию одной из наших западных губерний. Начальник станции советовал мне у него переночевать, ибо приходилось мне далее ехать лесами, где часто бывают грабежи и убийства. Как после польского мятежа, только что усмиренного, много по лесам блуждало разбойников, которые нападали на путешественников и их обирали и даже умерщвляли, и как слухи об этом всех приводили в трепет, то начальник станции считал долгом предупреждать проезжих и советовать им вечером не пускаться в путь. Я очень торопился, и пуще всего мне противно было показаться как бы трусом. Я велел скорее закладывать лошадей и отправился в путь. Как только мы въехали в лес, то почтарь или ямщик заиграл на своем рожке, и не замедлили двое верховых явиться и поздороваться с ним на не известном мне языке (по-польски). Это мне показалось что-то подозрительным, и я извлек из своей палки меч, желавши, по крайней мере, не без боя сдаться разбойникам. Вскоре однако я заснул, и когда приехали на станцию, то меня разбудили. Тут я узнал, что эти двое, которых я принял за разбойников, вызванных моим почтарем, были сторожа, обязанные провожать путешественников. Как часто ложные страхи задерживают наши действия и служат к усилению ложных слухов.
