29 октября, среда. В одиннадцать часов на Пушкинской площади, возле неработающего "Макдоналдса" встретился со своими студентами из МГИМО. Это занятие по плану курса "литературного мастерства". Реальность и фантазия писателя. Практически это по маршруту и местам действия "Мастера и Маргариты". Показал Институт как Массолит, потом прошли на Патриаршие пруды. Я-то ведь помню еще и "турникет", на котором катался в детстве. Закончили все музеем Булгакова на Садовой. Накануне я попросил Мариэтту Омаровну походатайствовать за меня перед музеем. Встретила нас изумительная женщина Зоя Александровна, хорошо одета, с замечательной речью, все показала, рассказала. Обязательно пошлю ей книги.
С ребятами расстались возле музея, я -- в Институт за машиной, поговорил на кафедре с Мишей относительно его сборника и диплома. В Москве тепло, даже жарко. Заезжал за продуктами в "Ашан" -- три тысячи рублей, овощи, молоко, творог и т.д. Уже дома из почтового ящика вынул поразительное письмо. Это Валентина Твардовская, дочь Александра Трифоновича. Все довольно большое письмо перепечатывать у себя в Дневнике неловко, здесь приблизительно то, о чем мы с ее сестрой Ольгой говорили по телефону. Но вот отдельные фрагменты.
"Я уже было знакома с Вашим Дневником ректора (2000 или 2001 г.), который брала в своей районной библиотеке. Сейчас хотела оживить его в памяти, но его уже там, в библиотеке, не оказалось, как и вообще книг С. Есина. Зато целая отдельная полка у Дины Рубиной, как и у Л.Улицкой, и у Аксенова. Томики новенькие, видно, не часто бывают "на руках" у читателей. Советские писатели, как правило, стоят в своих старых, доперестроечных изданиях. Ваш Дневник, когда я его брала, уже был достаточно потрепанным. Можно надеяться, что он сейчас просто "на руках", а не пропал. Я и тогда читала его с интересом, но текст 2011 г. стал значительно богаче по самой фактуре".
Очень важен для меня и следующий отрывок. Сколько уже раз я встречался с подражателями! Жанр дневника, предложенный мною, кажется очень легким, органичным, пою, дескать, что вижу. Только многие недопонимают, что это "вижу" я часто не только конструирую, но и, порой, его сам и создаю, потому что иду навстречу событию. Как точно Валентина Александровна это обнаружила, порода.
"Вы упоминаете о каких-то последователях этому жанру с Вашей "легкой руки". Мне таковые не попадались. Это лишь на первый взгляд может показаться, что Вам легко "последовать". Для этого нужно не только огромное трудолюбие и терпение, но и определенный литературный дар. И то, и другое, и третье встречается редко даже по отдельности. Сейчас вести такой дневник вряд ли смог кто-нибудь, кроме Вас. Поэтому и мне захотелось присоединить свой голос к тем, кто стремится утвердить Вас в намерении продолжать это нелегкое и столь важное дело. Ваши Дневники -- добротное литературное произведение, во многом помогающее современному читателю разобраться в происходящем вокруг. Но для меня, историка, несомненно, что они будут оценены и как серьезный источник для изучения нашего времени".
И опять Валентина Александровна очень точно вскрывает причину, по которой я не осмеливаюсь прекратить писать. Здесь дополнительная надежда. Такое ощущение, что Твардовская списывает мои самые тайные мысли. А я ведь не только писатель, но еще и исследователь. Опять попал, не ошибся. Значит, Есин, будь терпелив.
"Здесь в самых разных проявлениях зафиксированы черты действительности 2000-х гг. в их сложном переплетении. Здесь и политика (внутренняя и внешняя) с ее лидерами, и общественное мнение в его разных направлениях, и культура во всей ее нынешней пестроте, и быт в своей обыденности. И то, что все это в Вашем изложении не расчленено, а предстает в нераздельной слитности и цельности -- как в "живой жизни" -- и делает Дневники ценнейшим источником для постижения нашей эпохи. Ни один из ее исследователей не обойдет Дневников С. Есина -- своеобразного ее хроникера. Используя специфическую исследовательскую терминологию, можно сказать, что они уже входят в "научный оборот". Надо продолжать начатое, тем более что сделано уже так много. М.б., не стоит отвлекаться на ответы тем, кто по своей ограниченности не понимает смысла, предпринятого Вами. Надо беречь силы и концентрироваться на главном".
Но справедливый и бескомпромиссный дух семьи и главным образом отца, витает над этим письмом. Было бы нечестным, если бы я скрыл менее комплиментарные моменты.
"P.S. Это мое самое основное впечатление от Вашей книги не означает, конечно, что я со всем в ней соглашусь. В частности, расхожусь с характеристиками ряда личностей, представленных здесь. О некоторых персонажах Вы, человек по природе своей доброжелательный, судите, на мой субъективный взгляд, несколько поверхностно. В частности, о Солженицыне и его биографе Сараскиной. Метко определил биографию этого писателя, ею написанную, как "карамельно-мифологическую" Ю.Поляков. Мы с сестрой вполне одобрили его реплику об уже развернувшейся подготовке к юбилею Солженицына в 2018 г. Ю. Поляков напомнил о симпатиях А.И. к бандеровцам и власовцам, которые на фоне юбилея Победы в 1945 г. выглядят вызывающе. Но стоило бы сказать ему и о "Пире победителей", где наши солдаты представлены грабителями и насильниками. Не случайно А.И. так и не решился это свое произведение дать прочитать Твардовскому".
Свободное копирование
