10 октября, пятница. Утром тридцать минут ходил по стадиону, постепенно переключаюсь на лекцию в субботу, семинар во вторник и встречу со студентами в МГИМО. Здесь надо накопить сил и для вступительного слова и для "экспромтов" во время занятий. Уже есть один пассаж из Достоевского, он может пригодиться для обоих семинаров. Это мое как для ленивого человека спасение -- я сплю рядом с книжным стеллажом, утром снимаю том Достоевского, вечером статьи и эссе Набокова.
Вечером сегодня премьера "Леоноры" Бетховена в Театре Покровского. Оперу слушал чуть ли не в детстве, ничего не понял. Какое-то монологическое пение в каких-то пещерах и подземельях. Как же много значит, кто ставит, кто дирижирует и кто оформляет. Мой добрый знакомый Виктор Вольский "сбил" это действительно монологическое, с большими музыкальными кусками действие на тесной площадке сцены, режиссер Михаил Кисляров все это с огромной находчивостью развел, а Геннадий Рождественский, гениальный дирижер, вдруг небольшой оркестр поднял на невероятную трагическую высоту. Будто раньше я слушал другую оперу. Грешно мне, дилетанту, здесь кого-нибудь хвалить, но, во-первых, сам композитор очень точно почувствовал, как время истончает обычную с любовными коллизиями и привычными интригами оперу. Он собрал все в некое почти философское высказывание. Во-вторых, вот оно и современное прочтение -- как Кисляров напитал все почти сегодняшними реалиями. Ну, предположим, не он впервые вывел на сцену современную массовку -- охранников, арестантов, злодеев. Но он это сделал так, что даже консервативный сноб, как я, не может его ни в чем упрекнуть. Впрочем, одно замечание есть. Тиран, губернатор Пизарро, то на него надета фуражка Сталина, то фуражка Салазара, то шапка Франко. Не слишком ли? Я бы сказал, пробудившаяся опера.
В антракте встретился и поговорил с Натальей Дмитриевной Солженицыной. Как всегда доброжелательна, спокойна, проста в разговоре. Чудные, неизвестные мне духи. Поговорили о школьных сочинениях, которые, собственно, именно после ее разговора с Путиным снова появятся в наших школах. Она сейчас входит в комиссию, которая разрабатывает условия. Не жалуясь, констатирует: входят в комиссию 10 человек, а практически работают только трое. Очень радовалась за Олега Павлова, когда я сказал, что он у нас в Институте. Говорили о всеобщем воровстве начальников всех уровней, о смене начальства у нас в Институте, об отношении к ушедшему Тарасову. Познакомил с Н.Д. Сергея Петровича Толкачева, он очень хорошо встроился в разговор.
Свободное копирование
