28 августа, четверг. Поселили в роскошный по российским стандартам номер со всеми радостями жизни. Буквально огромный номер, с постелью в десять квадратных метров. Сейчас мода пошла на номера-студии. В номер, кроме туалета и душевой кабины, встроена еще и небольшая, хорошо оборудованная кухня, с холодильником, плитой и вытяжкой. Если хочешь, можешь готовить у себя. Вид с 20 этажа, особенно ночью, фантастический. Город с повсюду вымахавшими высотками, горят под крышами алые иероглифы рекламы, а над всем -- спокойная, как Будда, луна. Хуттуны, низкие кварталы старого города, говорят, тоже остались.
Так как мой читатель любит, чтобы я не упускал из виду своих гастрономических пристрастий, то пишу: кормят утром очень неплохо. Здесь почти полный набор европейской еды для отеля в три-четыре звезды, и колбаса, и йогурт, и молоко с мюсли, но и полный расклад китайской кухни. Съел два йогурта, слабо проваренную капусту, яичницу с помидорами в китайском варианте, кофе и тост с джемом и медом. Мне еще предстоит обедать на выставке, где сегодня открывается Форум русских и китайских писателей, а потом будет кулинарная часть в российском посольстве, которое сегодня дает прием. Без пятнадцати девять уехали на выставку.
Доклады.
Потом долго сидели с Волгиным. Ели тунец с макаронами. Обо всем, о чем только можно, проговорили.
К семи поехали в посольство на прием в честь и русских -- "мировая российская сборная по литературе", -- и китайских писателей. Внизу, в посольском центральном доме, макет посольской территории -- она огромная, самая большая из всех посольств в мире, парк, в центре озеро и фонтан. Нашел на макете дом, в котором две ночи провел в 1968 году. Тогда в центральном посольском доме я не был.
А это роскошная и величественная постройка сталинского ампира. Мраморная огромная лестница, наверху необъятный зал приемов, правда, чуть поменьше, чем в китайском посольстве в Москве. Тяжеленная, хрустальная, видимо чешская, люстра, в середине зала рояль, по бокам уже стоят столы с едой. Народа человек сто, в том числе и все мои китайские знакомые, а также профессор Агеносов и его жена Ли, знаменитая переводчица. Когда-то, на заре моей писательской деятельности, она переводила мою повесть из "Юности" "Р-78". Пропускаю торжественную часть, которую открывали советник и Григорьев, и все слова, которые по этому поводу были сказаны. Потом китайская, видимо известная, пианистка громковато для зала с неважной акустикой сыграла Прокофьева, а потом и какую-то музыку полегче, чуть американизированную, навеянную бессмертным китайским романом "Сон в красном тереме". Потом всем скомандовали -- закусить.
У меня всегда своя стратегия на приемах: не жадничать и не набивать желудок, а есть что-то свое. Поэтому обошли с Игорем Волгиным ту часть зала, где были огромные судки с горячим. По тарелке больших рыбин в тесте с какими-то овощами и рисом, немножко фруктов и чай с зефиром. На блюде лежали еще и тульские пряники. Но оказалось, что другая сторона зала, так сказать для парадных гостей, была сервирована иначе. Я застал Сашу Архангельского и Максима Амелина за раздиранием двух огромных крабов, которые они сняли с необъятного блюда с фаршированной стерлядью. Стол был разнообразен и по русскому обычаю богат.
Свободное копирование
