21 июля, понедельник. Опять целый час утром провел на стадионе: минут тридцать ходил по дорожке, сделал зарядку, параллельно, естественно, слушал уроки Александра Драгункина -- английский язык, который никогда мне не дастся, пока не стану жить в англоязычной стране.
В девять поехал в Институт -- сегодня собеседование по студентам, поступающим в малые семинары: драматургия, публицистика, критика, детская литература. Боюсь, что в этом году публика идет довольно серая, почти ничем не запомнившаяся. О том, чтобы как-то представлять текущую литературу, нет и речи. Будущие детские писатели, естественно, в лучшем случае знают Чуковского, но уже не знают Агнию Барто. Критики не представляют себе, кто такой Чернышевский, и никогда не слышали о толстых журналах. Сидели с десяти часов утра до семи. Царева очень неплохо вела собеседование, я ей по мере сил помогал. Настроение у преподавателей было неплохое -- в воздухе что-то поменялось.
Когда вернулся домой, то в Интернете нашел письмо Максима. Он все-таки видел, что по поводу статьи Щегловой я волнуюсь.
"Сергей Николаевич!
Статья Щегловой представляет собой, по-моему, сборную солянку, связно анализирует она только "Технику речи", "Имитатора", "Гладиатора" и "Стоящую в дверях". Есть несколько более свежих впечатлений, при взгляде на которые, кажется, можно точно установить, что читала она Ваш Дневник (не весь, а тома начала прошлого десятилетия), а из новых романов -- только "Смерть Титана" и "Маркиз". Очень ополчается на Вас за Ленина, но допускает здесь детскую ошибку, пишет: "Неважно, что Ленин в 1923-м уже не говорил вовсе, -- а по сути дела, вся весьма толстая книга о нем представляет собой ленинский монолог, якобы произносимый в последние месяцы жизни, чего быть никогда не могло". Почему, хочется спросить, не могло? Что же, если, не дай бог, у самой Щегловой отнимется язык, то прекратится и ее внутренний монолог? Тут понимание художественной стороны романа -- на уровне какой-нибудь бесталанной школьницы.
Из Дневника Щеглова, как перебдевший цензор, выуживает все высказывания, кажущиеся ей "антисемитскими". Прямо донос "куда следует" строчит.
И сильно ревнует (этого не скрыть) -- и к кафедре творчества, и к 5-томнику, и к высказываниям более художественно одаренных людей.
Мнение мое: можно Вам статью и не читать. Максим".
Я прочел. В первый момент было как-то скверно, а потом даже обрадовался. Рассуждают, читают, пишут, -- значит, я еще не покойник. Возникло желание как-то ответить. Тем более в статье возникли некие занятные пассажи, способные вызвать, если их объяснить, некие движения у публики.
Свободное копирование
