29 сентября, воскресенье. После завтрака с Максимом пошли снова на Исторический бульвар. Я снова радовался тому, как все обустроено, как много полезного в любой задумке проектировщиков. Ну, естественно, прохаживаясь по тропинкам и мимо редутов, мы, не прекращая, спорили. Все, конечно, было замешано на происхождении. Мое-то самое плебейское, но у обоих сидела или погибала родня
У меня -- отец, дед и дядья. Я доказывал Максиму, что совсем необязательно он остался бы в дворянском сюртуке, а не как Барон, в горьковской ночлежке. Моя судьба также не была предопределена революцией, я бы мог остаться или крестьянином (один дед), или лабазником (дед по отцу). Но, может быть, кто его знает, я был и не прав
В одиннадцать часов нас встретил с Исторического бульвара Паша, и мы отправили "служить": сначала концерт Кати, она оказалась прекрасной джазовой певицей; потом выступление Валеры Былинского, подаренный которым еще в Институте роман "Адаптация" я так и не прочел, но прочту; потом Максим Лаврентьев с оглушительным успехом читал три своих поэмы. Все три -- "Стена", "Колокол" и "Арджуна и Кришна" -- это все наш с ними спор на бульваре. В "Арджуне и Кришне" есть даже довольно жестокий призыв к разборке. Встреча белогвардейца Лаврентьева с красноармейцем Есиным закончилась бы в другое время для красноармейца трагически. Белогвардеец в лучшем случае достал бы из кармана хорошо проглаженный носовой платок, пахнущий английским одеколоном
Было еще два пункта программы -- вручали призы участникам конкурса "Город у моря" и проводили банкет в этой самой Артиллерийской бухте. Ресторан "Золотое руно" находится рядом с океанариумом, каждый вечер они вынуждены слушать безумные выкрики морских львиц
Свободное копирование
