3 июня, понедельник. Весь день почти до глубокой ночи читаю дипломные работы заочников, прозу. Во время зарядки слушаю радио. Рассказывают, как брали мэра Махачкалы, у которого дом, вырубленный чуть ли не в скале. Брали, когда практически все махачкалинцы были на футбольном матче. Люди в масках, военный вертолет. Естественно, бывший мэр Саид Амиров отказывается от всех обвинений и уверяет, что это "политический заказ". Все, как всегда
Честно говоря, надоело мне вписывать в Дневник рецензии на дипломы студентов. Буду делать выписки, если что-нибудь понравится. Пока из большого интервью Максима Кантора, которого я уже в своих Дневниках цитировал. Паша Косов, который знает мой вкус, который в Интернете свой, переслал мне это интервью. Кантор говорит о фашизме, о демократии, о нашей власти, о прошлом и о сегодняшнем дне. Не знаю, был ли у него отец немец или еврей, но, судя по текстам, бабка была русская. Вот несколько слов о демократии
"..Мне все время в течение последних двух лет кажется, что у нас люди выясняют не истину, а партийность. Причем касается ли это картин, книг, публицистики или философских сочинений -- никому не интересен предмет обсуждения. К сожалению, общество у нас сейчас переживает момент нездорового, дурного раскола. Причем этот раскол проходит не по смысловой оси, обсуждается не существенная сторона общественной жизни, а только партийное деление. Какие споры о демократии могут идти в обществе, в котором образование снизилось в десять раз?
Всеобщие выборы будут проходить по какому цензу, если одни люди вообще не оканчивают школ, а другие получают образование в Женеве? Какая может быть между ними гражданская общность? Коль скоро образовался такой классовый разрыв, то об идее демократии в принципе можно забыть! Мы сейчас должны думать о том, как дать людям образование, каким образом ликвидировать разрыв между бедными и богатыми -- а уже потом задаваться якобы судьбоносными вопросами о демократии. С крыши дом не строят, дом строят с фундамента. Если говорить о демократии, то надо начинать с заботы о населении и помнить, что у этого населения есть своя история, которой оно гордится. Уважайте его память. Это нетрудно"
Кантор в своем интервью говорит о многом, но вот очень личный кусок. Личный кусок очень честного человека со своим духовным миром
"Понимаете, я был андеграундным художником. Это смешное слово не означает буквально, что я жил в подвале и что за мной охотились с собаками, но это значит, что меня не выставляли и не принимали в Союз художников, а мне, молодому и амбициозному, этого хотелось. И вдруг приехали западные галереи, мои картины попали в разные музеи мира, мне стали платить деньги. Это было сродни наркотическому опьянению. И в какой-то момент у меня в мозгу выстроилась весьма логичная, как мне казалось, цепочка: вот я критикую Сталина и получаю большие деньги -- это же правильно? Чего ж в этом дурного? Вот я еще больше покритиковал Сталина и Россию -- но ведь за дело же? А те, кто за Сталина, не получают денег -- и это тоже правильно, они же все вертухаи и должны быть наказаны! И я очень долго пребывал в иллюзии, что, ругая свою страну за ее неказистое прошлое и получая за это деньги, совершаю скорее нравственный поступок. Мне это самому очень нравилось, но в какой-то момент у меня глаза стали заплывать жиром..
Это было еще до бомбежки Белграда. Уже в 1993 году, когда я пошел на площадь перед Моссоветом, где на балконе плясал Гайдар, призывая идти под танки, мне вдруг стало стыдно там стоять. Люди кричали: "Фашизм не пройдет!" -- а я думал: "Ну какой фашизм?" Мне это показалось передержкой -- я-то тогда уже довольно много читал про фашизм... И вдруг я увидел, что моя критика сталинизма -- а я сталинизм критиковал, критикую и буду критиковать совершенно искренне -- выгодна силам, которые используют эту критику совсем не для того, чтобы нести равенство, братство, счастье, образование и медицину, а для обогащения и нового витка крепостничества. В этот момент наступило отрезвление, и я понял, что критика прошлого становится всего лишь оправданием настоящего".
Свободное копирование
