22 мая, среда. Утром, как всегда в среду, но только раз в месяц, был Паша Косов. Вместе позавтракали и, как обычно, долго обо всем разговаривали. Я ведь далеко не за всем могу уследить, почти не смотрю телевизор и почти не заглядываю в Интернет. Паша рассказал о смерти одного французского писателя. Писатель застрелился у алтаря собора Парижской Богоматери, протестуя против однополых браков и мусульманизации страны. Правда, писатель был трагически немолод -- 78 лет. Вокруг этой проблемы, проблемы национализма и ксенофобии -- я не люблю этого ненавистного мне слова -- страсти кипят и в нашей стране. Писал ли я, что недавно приятели забили своего товарища, когда тот признался им, что он гомосексуалист. Довольно много говорили о некоторых последних высказываниях, проникших в отечественную прессу. Скандал начался с того, что Леонид Гозман приравнял отечественный Смерш к СС. В Интернете выглядело так:
"А началось все с того, что известный политик Леонид Гозман решил раскритиковать в своем блоге новый сериал о войне. Среди прочего он написал, что СС и Смерш отличались друг от друга лишь формой.
Леонид Гозман, политик: Мне казалось, что в День Победы это кощунство на самом деле восславлять, поднимать на знамя тот символ, который связан с гибелью наших граждан, ну не могло же у нас в армии быть миллион шпионов
Ульяна Скойбеда, корреспондент "Комсомолки", решила высказаться в ответ. Сделала это на сайте газеты. Она написала: жаль, что из предков таких либералов нацисты не наделали абажуров".
Паша рассказал, что к ответу общественность призвала главного редактора "Комсомолки" Сунгуркина. На обвинение газеты в антисемитизме тот на голубом глазу сказал, что корреспондентка, посмевшая ответить неприкасаемому Гозману, сама еврейка.
Как обычные пикейные жилеты, мы с Пашей гадали в том числе и о том, какими силами был заменен Владислав Сурков, так долго управлявший нашей внутренней жизнью. Решили, что это станет ясно, как только на место Суркова назначат нового начальника. Кстати, сегодня к вечеру этим начальником стал Приходько. Естественно, не могли пройти и мимо эпизода, когда Дворковича в Сочи не пропустили на какое-то совещание, и он стал панически звонить Медведеву: "Дима, нас не пускают". Мы сочли это за черную метку, посланную сразу и Диме, и Владику
Защищались студенты Евг. Рейна. Самого Рейна не было, он уже уехал из Москвы и где-то лечится. Несколько месяцев назад он сломал шейку бедра. Его представления студентов были точны, как ни у кого. Вся защита выглядела так: Илья Александров, Виктория Ганенкова, Елена Лобынцева, Елена Ефимова (это уже студентка Е. Сидорова) получили по "отлично", остальные -- по "хорошо". У Рейна, несмотря на всю его вальяжность в работе, всегда получаются лучшие выпускники. Мне очень понравились простые и внутренне цельные стихи Александрова и стихи Лобынцевой. Я даже взял их дипломные работы с собою домой. Оба, и Илья, и Елена -- практически не городские. Илья -- из Сергиева Посада, Елена -- с родины Фета. Ее сельская школа была в его доме. Ребята очень внимательно вглядываются в жизнь, их не обманешь агиткой. Вот строка из Лобынцевой: "Руины бывшего колхоза святым Акрополем стоят". Илья сказал, что ему повезло и он успел полгода прожить в СССР. Вот у него наступление весны, с ее международным женским днем. Цитирую то, что цитировалось на защите:
"Окончанье снегов, и метелей, и пург
Здравствуй, Клара Цеткин, Роза Люксембург
В ящиках фанерных всюду -- там и тут --
От свечей тюльпаны за стеклом цветут".
Вечером мне позвонил приятель: дали Патриаршую премию Ст. Куняеву, А. Варламову, Ю. Лощицу. Я еще раз подумал, как мало зависит судьба писателя от различных премий. Голосовал, как обычно, Попечительский совет. Как я знаю, в совет входят и Варламов, и Тарасов, и Олеся Николаева. Обстоятельства сложились так, что на этот раз в счетную комиссию уж выбрали ли, назначили ли, Юру Полякова. Именно он считал голоса победителей, с которыми вряд ли особенно дружит, а с некоторыми из-за переделкинских дел еще и воюет.
Свободное копирование
