29 апреля, понедельник С чего начинать? Разве для нас каждая страна и почти каждое место, где мы побывали, не связано с каким-либо обстоятельством, случаем, с какой-либо историей или историческим жизненным лицом? У меня многое, если не почти все, связано с литературой, ее героями, писателями, книгами, мифами и россказнями. Шотландия не исключение. Произносишь название страны, и в памяти отзывается: Вальтер Скотт, Роберт Бернс, Стивенсон. Но все для меня заслоняет одно имя -- Мария Стюарт, королева Шотландии. Дремучие Средние века, двоюродная сестрица и современница другой королевы -- Елизаветы I. Роман о Марии Стюарт, написанный немецким писателем Стефаном Цвейгом, прочитанный мною в юности, произвел на меня неизгладимое впечатление. И я, и моя покойная жена Валя его часто перечитывали. Средневековая Шотландия и вечные человеческие страсти. Замок Холируд в описании третьего экскурсионного дня стоит на первом месте. Но сначала долгий переезд по мостам через проливы уже в собственно сам Эдинбург, холодное утро с ясным нежно льняным небом, огромные мосты, по которым через холодные воды растекается жизнь, короткая остановка под этими мостами уже на стороне континента. С этими мостами, с гаванями подлодок на атомных реакторах Шотландия совсем не выглядит средневековой. Под мостами, на набережной небольшая остановка -- СП. сфотографировал меня у металлического, чуть ли не из литого чугуна, но покрашенного яркой алой краской почтового ящика еще Викторианской эпохи. Переплетенные инициалы бабушки всей европейской монархии VR -- Виктория, Королева.
Как мальчик, я жду, когда нас поведут в Холируд, и когда пойдем в знаменитый Эдинбургский замок. Но прежде исторические памятники начала девятнадцатого века. Недаром древнюю столицу Шотландии иногда называли Новыми Афинами: в ХIХ веке здесь понастроили неоклассики, с колоннами и фронтонами. Приходится подниматься вверх по ступеням и тропинкам на холм, с которого видны и город, и море. Здесь огромный маяк и возле него дом, в который селят обычно знаменитого отставного адмирала. Город начинался с четырех улиц -- "королевская миля", огромный; море -- свинцового, северного тревожного цвета, который сразу говорит, что здесь не региональные просторы и скромные волны, зажатые близким материком, а особое открытое пространство, втекающее в Мировой океан. Что важнее, Атлантический пакт или Атлантика?
С холма просматриваются весь городской муравейник, железнодорожный вокзал, река, мост, шпили колоколен и довольно узкие улицы. Впитать все, что ты видел, конечно, невозможно, мозг не компьютер. Я всегда был сторонником того, чтобы находиться в музее час или два, а не целый день. Не давать впечатлениям воевать между собою. Вдоль железнодорожных путей проложен еще в самом центре города и бульвар. Позже мы с СП. по нему пройдемся. Что-то, конечно, останется на фотографиях, я их не люблю. Ощущение паники, что все это рано или поздно забудется. И еще -- один крошечный эпизод, но уже бытовой
Днем, пока мы после всех экскурсий кайфовали в самом центре Эдинбурга, буквально у нас на глаза наша же не очень молодая туристка, которая ехала в тур со взрослым сыном, попала в дорожное происшествие. Днем мы, конечно, тоже в одном из баров и закусили, и выпили пивка. Но дама чуть перебрала и попыталась по-московски ринуться под автобус. Конечно, кроме легкого ушиба, ничего с ней не случилось, но показательно другое. Мгновенно, будто из-под земли появилась полиция, которую в обычной жизни и не видно, и не слышно. Будто за углом стояла и ждала, возникла "Скорая помощь". Я буквально все это мог наблюдать с противоположной стороны улицы. Полицейские тут же смогли посмотреть все камеры наблюдения на перекрестке, а врачи не только осмотреть ссадину на лице пострадавшей, но и чуть ли не сделать ей томографию. За десять минут были составлены все документы, включая страховые. Но русские дамы -- это особая порода, отряхнулась и пошла. Наша спутница отказалась и от госпитализации, и от каких-либо услуг. Понятно, за что в Великобритании население платит налоги.
Вставная новелла закончилась.
Наконец, зверей рассадили по клеткам -- все заняли свои места в автобусе. Но в Эдинбурге все рядом, не успеешь оглянуться, как уже приехал -- Холируд. Все это, конечно, производит сильное впечатление. Ограда, первый двор, еще какие-то барьеры, наконец, фасад и вот оно, то самое! Левая башня замка, в которой и проживала Мария Сюарт. Сам дворец был построен отцом Марии Иаковом V для своей жены Марии де Гиз, естественно, француженки. И здесь самое время для просторной цитаты из Цвейга.
"Непроницаемо густой туман -- редкое явление летом у этих северных берегов -- окутывает все кругом, когда Мария Стюарт 19 августа 1561 года высаживается в Лейте. Но как же отличается ее прибытие в Шотландию от расставания c la douce France. Там с нею в торжественных проводах прощался цвет французской знати: князья и графы, поэты и музыканты соперничали в изъявлении преданности и подобострастной почтительности... Здесь же никто ее не ждет; и только когда суда пристают к берегу, собирается изумленная толпа -- несколько рыбаков в своей грубой одежде, кучка слоняющихся без дела солдат, какие-то лавочники да крестьяне, пригнавшие в город на продажу свой скот... С первого же часа стесненной душой познает Мария Стюарт ужасающую бедность своей родины. В городе, десятки раз спаленном дотла, разграбленном англичанами и повстанцами, нет не только дворца, но даже господского дома, где ее могли бы достойно приютить; и королева, чтобы обрести кров, вынуждена заночевать у простого купца
На следующий день прискакал уведомленный о ее приезде регент, ее сводный брат Джеймс Стюарт, более известный как граф Меррей; он прибыл с несколькими дворянами, чтобы, спасая положение, хотя бы с какой-то видимостью почета проводить королеву в уже недалекий Эдинбург. Но парадного шествия не получилось. Англичане под неуклюжим предлогом, будто они отправляются на поиски пиратов, задержали корабль с лошадьми ее двора, здесь же, в захолустном Лейте, удается найти только одного пристойного коня в более или менее сносной сбруе, которого и подводят королеве, женщинам же и дворянам ее свиты приходится довольствоваться простыми деревенскими клячами, набранными по окрестным конюшням и стойлам. Гордость не дозволяет ей явиться своим подданным с таким жалким обозом, и вместо joyeuse entrИe по улицам Эдинбурга она сворачивает со своей свитой в замок Холируд, стоящий за городскими стенами. Дом, построенный ее отцом, тонет в вечерней мгле, выделяются только круглые башни и зубчатая линия крепостных стен; суровые очертания фасада, сложенного из массивного камня, производят при первом взгляде почти величественное впечатление
Но с какой ледяной будничностью встречают свою хозяйку, избалованную французской роскошью, эти пустынные угрюмые покои! Ни гобеленов, ни праздничного сияния огней, которые, отражаясь в венецианских зеркалах, отбрасывают свет от стены к стене, ни дорогих драпировок, ни мерцания золота и серебра. Здесь годами не держали двора, в покинутых покоях давно заглох беззаботный смех, никакая королевская рука после кончины ее отца не подновляла и не украшала этот дом; отовсюду ввалившимися очами глядит нищета, извечное проклятие ее королевства"
Почти перед дворцом стоит небольшое сооружение: то ли каменный домик, то ли некая кузница с трубой на крыше. Нет, это мемориал -- банька, в которой любила мыться легендарная шотландская королева и принимать ванны -- о, эти пышные королевские легенды -- из козьего молока и вина. Очень по нынешним временам все здесь скромно. Я думаю, что в загородном доме директора любого московского рынка и парилка побогаче, и отделка получше, а уж без бассейна никакая банька не обходится
Королевские богатства, когда ты проходишь по низковатым залам, не производят уже сильного впечатления. Казенная, королевско-музейная роскошь. Все это скорее массивно, нежели высоко. "Роскошная жизнь" у королей была, как и у их поданных, тяжелой и гигиенически нелегкой. Если мне не изменяет память, то первый в мире ватер-клозет в королевских покоях был оборудован для легендарной оппонентши и двоюродной сестры Марии Стюарт королевы Елизаветы Тюдор. Производят впечатление двор, сад, стоящее рядом с дворцом разоренное огромное аббатство. Замок и дворец -- это много позже. Разрушенное аббатство и смены веры в королевстве -- это плата Генриха VIII за новый, третий или четвертый брак. Приведенные в выставочный порядок руины всегда производят сильное впечатление. Но бывшее здание аббатства, выстроенное в готическом стиле, действительно потрясает. Сколько труда, сил, воображения было потрачено. Голые, лишенные витражей каменные окна и розетки поражают. Все разрушено во время смены государственной религии. Кстати, Мария была истовой католичкой в протестантской стране. Памятник ее главному оппоненту по вере знаменитому проповеднику и кальвинисту Джону Ноксу стоит в центре города, напротив собора. В центре же и самый неожиданный для меня памятник -- экономисту Адаму Смиту, о котором писал даже Пушкин: "зато читал Адама Смита. Отец понять его не мог и земли отдавал в залог"
Вообще, массовый туризм создан для того, чтобы ты потом, разглядывая старый путеводитель, страдал от того, где ты не побывал и чего не видел. Ну, не заходил в собор и парламент, но ведь не видел и экспозиций, посвященных Роберту Бернсу, Вальтеру Скотту, Роберту Льюису Стивенсону. Это в музее писателей. Сколько же может сказать рукопись о характере и привычках!
Но пора в Эдинбургский замок. Длинный апрельский день идет к закату. Замок целиком стоит на неприступной уже самой по себе базальтовой скале. Здесь все ухищрения стратегического военного зодчества еще до Вобана. И поднимающийся серпантин к главным воротам, и падающие решетки, и новый ряд стен, окружающих центральную часть замка, и огромная мощная башня, почти донжон. Из бойниц виден и простреливается город. Очень трудно переворошить эту груду камней, чтобы подобраться к сердцевине. Эдакий грецкий орех, который не разгрызешь зубами. Сладкое ядро ореха -- королевский дворец, очень старый, мрачный, окропленный множеством преступлений и борьбой за лакомую власть. Смерть была в то время самым надежным аргументом. Во дворце королевские реликвии Шотландии, но впечатляют больше переходы, ступеньки, вид на город из узких окон. Город всегда был враждебен королевской власти. Здесь знаменитый Скунсов камень, на котором короновались монархи Шотландии, и любимый аттракцион современного туриста -- восковые фигуры королей, епископов, жен, святых, рыцарей, предателей, реформаторов. Вот как обо всем пишет крошечный проспект, который нам раздали еще в Москве: "Во дворце шотландских королей хранятся их портреты, в том числе угрюмых, надменных Стюартов. Здесь также выставлены древние регалии шотландских королей: украшенные драгоценными камнями меч, скипетр и корона. Рядом с королевскими регалиями лежит "Камень Судьбы", на котором короновались первые шотландские короли". Вокруг "камня" ворох легенд
Наверху, во дворе стоит маленькая, чуть ли не XII века часовня, войдeт в нее, ну, двадцать или двадцать пять человек. Кажется, за очень большие деньги и сегодня можно здесь обвенчаться. На моих фотографиях есть еще крошечное собачье кладбище, кажется, это не самые простые собаки, и огромное, как наша Царь-Пушка, артиллерийское орудие.
Свободное копирование
