29 декабря, суббота. Сегодня мы едем на экскурсию по заливу Халонг. Может быть, самое знаменитое по красоте и необычайности место на земле. Я так мечтал увидеть этот залив в прошлый раз. Но тогда запутанная старая дорога туда занимала чуть ли не день. А сейчас, как говорит путеводитель, по новому скоростному шоссе -- лишь около трех часов.
За окном номера плотный утренний туман. По опыту знаю, чуть позже он рассеется, пейзаж начнет проявляться, как в ванночке фотобумага под воздействием проявителя.
Гостиница, конечно, очень современная, но по-современному и утрамбована. Ресторан и кухня как раз над нами, с раннего утра слышны шаги и как двигают мебель. С. П., который со студенческих времен спит с подушкой на голове, ворчит на вьетнамский сервис. Только завтрак его немножко приводит в норму. Завтрак в добротном ресторане, шведский стол, когда все на выбор и всего множество -- что-что, а вот еда во Вьетнаме в любом месте прекрасная -- это всегда битва между разумом -- ешь меньше и больше проживешь -- и инстинктами. Побеждают, всегда в союзе с какими-нибудь жареными с креветками блинчиками, не разум и рекомендации диетолога.
Выезжаем из города под непрерывный рокот нашего гида Саши. Лет сорок, сносно говорит по-русски. Как и китайцы-переводчики и специалисты, имеющие дело с русскими, вьетнамцы берут себе постоянные русские псевдонимы. Наш переводчик -- Саша. Наконец-то я чуть смогу рассмотреть окрестности. Ханой окружен дамбами, дорога проложена через весь город. Часов, наверное, восемь утра, но для вьетнамцев это разгар дня -- встают они обычно в пять, в полшестого, в шесть уже открываются рестораны и места, где можно поесть. За окном уличная торговля: рынки цветов, рынки продуктов, рынки, где продают ширпотреб -- и везде огромное количество народа, велосипедов и мопедов. Саша объясняет, что у них во Вьетнаме в экономике -- капитализм, но политический строй?-- все тот же коммунизм, у них почти все, как в Китае. Я думаю, что именно поэтому они и развиваются так стремительно. Но о Китае чуть позже. Коммунистов во многомиллионном Вьетнаме всего 4 миллиона, но все до одного вьетнамские министры -- коммунисты. Я-то по старой памяти знаю, что коммунисты воровали меньше, чем либералы и демократы. Я уже писал о том, что мог украсть секретарь обкома. Дать без очереди квартиру и машину сыну, путевку за рубеж. Директор завода или завхоз в школе могли украсть больше. По словам вьетнамца Саши, президент республики -- это лишь третье по значению в государстве лицо, второе -- премьер-министр, первое -- глава партии.
Учатся вьетнамцы чуть ли не с трех лет -- детские сады, потом пятилетняя и семилетняя школы, потом, если повезет, университет. В Китае, как я знаю, поступить "на бюджет" трудно, во Вьетнаме тоже ЕГЭ, надеюсь, без такого же чудовищного, как у нас обмана. В университетах есть и платные студенты. После своей записи в блокноте: "пятнадцать долларов в месяц" -- я поставил вопросительный знак. Но "раньше все было бесплатно". Дальше опять мои записи, ловлю со слов вьетнамца Саши. "Медицина есть. В центре города больница для крупных чиновников и партийной верхушки".
Из города наконец выехали, дорога -- сплошь "торговые точки", низкие домики, за ними поля. Налог с "торговой точки" всегда брался -- это я знал еще раньше -- с величины прилавка, с ширины дома. А так как во Вьетнаме почти каждый дом -- это торговая точка, то дома узкие, растут в глубину: "торговый зал", дворик, в котором днем иногда работают, а за ним мастерские, склад и жилые комнаты. Опять Саша: "Народ растет, а земля нет. Люди переселяются в горы, осваивают новые участки, живут вдоль рек".
Все разделано, как по школьной линейке, -- трактора, но иногда и бык с сохой. Довольно часто в полях попадаются захоронения. Хорошо ухоженные, с крестами, с алтарями, с протопанными к ним семейными тропами. Помню, в Китае, где на многих полях также похоронены предки, с этим связаны огромные проблемы. Много населения, но мало земли. Во Вьетнаме есть, конечно, и специальные кладбища, но здесь, на собственном поле -- это бесплатно.
Проезжаем мимо целого комплекса современных заводских построек. Не уверен в названии фирмы, но точно помню, что это один из мировых брендов. Этот самый бренд выкупил у крестьян землю на 50 лет. Но в договоре указано преимущество крестьян на получение работы.
Наш Саша довольно много говорит о помощи Советского Союза. Это крепко запало. Вообще у меня впечатление, что вьетнамцы не очень любят говорить о своей древней истории. Она достаточно сложна, двояка, чтобы не сказать темна. От Ханоя до границы с Китаем 180 километров, а вся история Вьетнама -- это борьба с "китайскими захватчиками".
Первая остановка на пути к Халонгу -- это неизменная шелковая фабрика. Туристский объект, женщины обязательно что-то купят. Мне интересна процедура разматывания кокона, кормление личинок шелкопряда, старинные станки.
Хочешь-не хочешь, и как бы ты ни был жаден до жизни за окном, но в автобусе невольно иногда засыпаешь. Это как в кино -- некая между сюжетами перебивка. Когда просыпаешься -- пейзаж меняется. Мы уже, оказывается, проехали рисовую провинцию. Вьетнам, как известно, одна из рисовых житниц мира. Перед рисовыми полями вдоль дороги идет неизменная торговля. Сколько народа, столько же и торговли. Иногда -- это выставка обуви прямо на тротуаре. Один ботинок за другим, десять метров ботинок -- и ни одного покупателя.
Дорога демонстрирует экономику: огромная, с подъездными путями ТЭЦ, потом -- вдоль дороги сотни метров фарфоровых изделий, где-то здесь фабрика, потом угольные шахты и угольный разрез. Дорога от угольной пыли черная. На холмах, уже вдалеке от шоссе в теплом мареве проплывают дворцы -- новая буржуазия не дремлет. Но на каком-нибудь здании или шахтной башне можно увидеть и старую масонскую эмблему "серп и молот". Давненько я не видел серпа и молота!
Это на карте узкая полоска дороги всего в пять сантиметров, а вживую едешь и едешь в окружении местного транспорта, похожего на наши "Газели", но в основном байки и велосипеды. В освоении малой передвижной техники вьетнамцы гениальны. В военное время по знаменитой "Тропе Хо Ши Мина" через горы, джунгли и долины с коммунистического Севера на американизированный демократический Юг они на велосипедах умудрялись перевозить чуть ли не артиллерийские орудия. Сейчас много возят на байках.
Целая стопка коробок с яйцами на заднем сиденье мотоцикла. Деревянная клетка с сидящими в ней, как солдаты на плацу, курами.
С трудом могу прочесть латинские буквы в мудреных названиях вьетнамских городов на придорожных знаках. Город -- это почти всегда промышленность. Слева огромная металлическая масса -- трубы, многоэтажные градирни, мощное пыхтение. Если и существовал когда-либо дракон, то его мощность ни в какую не шла с промышленной махиной. Объяснили: коммерческий вклад русского бизнеса. Проехали город. Справа по ходу автобуса уже низкая долина, из-за которой проблескивает море. Скалы на фоне моря, будто с картинки для вышивания болгарским крестом. Быть на земле такого не может!
Потом все мельчает, и машина уже мчится к причалу. Одесский рыбный порт -- классический балет по сравнению с цыганскими плясками пристани Халонга. Сотни автобусов стекаются к этому времени из Ханоя и курортных местечек. Но существует график и строгая очередность отбытия сотен небольших корабликов. Здесь, естественно, нет никаких лишних и "левых" пассажиров, из-за перегруза которых на Волге потерпела крушение наша злополучная "Булгария" год назад. Но пока не наступил "морской" порядок, толпы пассажиров перекатываются по небольшой площади перед молом. Все как обычно: зазывалы, местная торговля, лавки с сувенирами. Неожиданным может оказаться молодая дама-вьетнамка почти в бальном параде, с ожерельем на шее и сапогах на высоком каблуке. Она, разодетая как на бал, собирает плату в мужском туалете. Наконец наступает погрузка.
Все остальное, саму поездку на маленьком суденышке, скалы, высунувшие свои, похожие на плавники дракона, спины из морской пучины, ощущение величия божьего мира, и вечности природы --это неописуемо. Это неповторимо ни в кино, ни на телевидении. Это все будто первый день рождения мира. Природа творит сама для себя, человека -- еще нет.
Вечером С.П. заглянул в Интернет. Кажется, мы вовремя убрались из Москвы. Домодедовский аэропорт уже сутки не выпускает самолеты. В порту скопились тысячи пассажиров. Что-то случилось и в только что перестроенном Внуково, домодедовскому аэропорту пришлось взять на себя все прибывающие во Внуково рейсы.
Свободное копирование
