10 ноября, вторник. В 11. 30, с опозданием на полчаса, принялся проводить занятия на семинаре Вишневской, она опять не пришла. Сразу выяснилось, что ребята довольно, как и большинство литинститутцев, неподкованные. Я попросил поднять руки тех, кто видел в театре хотя бы одну пьесу А. Островского, подняла в лучшем случае половина. В театр не ходят, для них ориентир -- полуабстрактная пьеса с одним или двумя героями. Порядок в этом семинаре тоже облегченный: дома пьесы не читают, прямо в аудитории проходит читка, а потом легкое обсуждение. На этот раз пьесу под названием "Дверь" и с двумя персонажами читал Никита Ворожцов. Это и Сартр, и налет абсурдизма. Я сразу смекнул: по сути, это радиопьеса, каких я читал довольно много, когда работал на радио, в редакции литдрамвещания, но мнения своего высказать не смог, потому что пришла Вишневская и тут же, сидя за столом, задремала. Я почему-то чувствую, что доводить семинар драматургии придется мне самому.
Но еще с раннего утра был раздражен тем, что конференцию по двум нашим институтским журналам, один из которых делает А. Рекемчук, а другой -- А. Михайлов, которую я планировал на 12 декабря, переносят на 24-е ноября. Ректор вместе со Смирновым улетают во Вьетнам! А впереди еще 26-го у нас внезапно, по просьбе киргизов, маячит конференция по Айтматову, и мне на ней тоже выступать. Это значит, никто к конференции по журналам как следует не подготовится. Но, с одной стороны, оба этих журнала почти не распространяются, а с другой -- и А. Рекемчук, и А. Михайлов, требуют аплодисментов. Журнал Рекемчука, который он сделал со своим семинаром, издан на деньги какого-то знакомого спонсора, а теперь хочется еще новых выпусков. А журнал Саши Михайлова, с признаком левизны и модерна, издан за счет института, но Саша привык чувствовать себя на гребне -- ведь когда-то он делал "передовой" журнал "Соло". Ах, эта моя привычка везде искать подлинное основание поступков!
На семинаре все, как всегда. Негода, которая русской литературы не читает, решила, что три рассказа у Глазковой не так хороши, как ей бы хотелось, остальные были менее круты. Как-то мои ребята нечувствительны к такому человеческому свойству, как любовь к людям, а вот это-то и есть главное качество у Глазковой. Интересно говорил Сема о том, что в наше время литература вообще должна заниматься другим. А вот чем, об этом Сема довольно слабо себе представляет.
Рассказал ребятам о двух повестях Бенигсена и Юрского, в следующий раз обязательно принесу им и почитаю и из той, и из другой. Одновременно придумал, что "зачетную рецензию" я дам им всем по той литературе, которую я же и прочел на конкурс "Пенне". Надо скорее дочитывать остатки.
Свободное копирование
