Аудитория этих уличных митингов перед домом Кшесинской по своему социальному составу резко делилась на две категории. Большую часть составляли рабочие, специально пришедшие с далеких окраин или откуда-нибудь с глухих улиц Петербургской и Выборгской стороны. Они сходились сюда поучиться политической грамоте, послушать своих большевистских ораторов.
Другая часть аудитории состояла из любопытствующих обывателей -- буржуа. Это был текучий, ежеминутно менявшийся состав, слушавший ораторов рассеянно, внутри негодовавший, но обычно не смевший поднять своего голоса.
Но 5 июля в беседке (выстроенной любовнице царя для отдохновения) вместо привычного оратора стоял пулеметчик с пулеметом.
Не поднимаясь наверх, я прямо прошел в помещение Военной организации. Здесь уже были фактический председатель "военки" Подвойский, прапорщик Дашкевич, Томский, Еремеев и еще несколько ответственных партийных работников. Они сейчас же передали мне упорно циркулирующие слухи о готовящемся на нас нападении со стороны Временного правительства. Словно для иллюстрации момента, Константин Степанович, волнуясь, но не спеша и не упуская характерных деталей, рассказал о происшедшем накануне у него на глазах разгроме газеты "Правда".
Выяснилось, что ввиду общей тревожной атмосферы и реальной возможности новых погромов ЦК принял решение, предлагающее рабочим, солдатам и матросам оставаться в своих помещениях, но быть наготове по первому зову выйти на улицу. Перед Военной организацией прежде всего стал на очередь вопрос о подготовке самообороны на случай нападения и выборе коменданта дома Кшесинской. На эту должность Военная организация выдвинула меня.
Я тотчас же приступил к осмотру наших боевых сил и средств. У подъезда стоял грозный зашитый в броню автомобиль с надежной командой. Затем я осмотрел "пулеметные позиции": один пулемет, как уже отмечалось, располагался в угловой беседке, другой -- на крыше. Угол обстрела у обоих был достаточно велик: он захватывал всю Троицкую площадь, Троицкий мост, часть Александровского парка, Кронверкского проспекта и Большой Дворянской. Третий пулемет находился внутри помещения, на нижней площадке лестницы.
Ввиду того что никаких агрессивных намерений мы не имели, единственной задачей пулеметчиков и команды броневика являлась оборона здания, где хранились все документы и архивы партии. Я приказал им: первыми огня не открывать. Даже в случае появления толпы или военного отряда следовало подпустить их ближе и начать обстрел лишь после того, как определенно обнаружатся враждебные намерения.
