14 июня 1941 года
Прошел месяц — приветствую тебя, моя синяя тетрадочка! Ничего не изменилось, но я чуть-чуть, самую малость успокоился, потому что теперь знаю определенно, что именно ей написать:
«Милая Аня! Не сердись, дорогая девочка. Я мечтаю тебя увидеть и поговорить с тобой очень серьезно. Скоро мне в армию, и нельзя допустить, чтобы мы разлетелись в разные стороны, ни о чем не договорившись.
Я выучил наизусть твое письмо, такое драгоценное для меня, и имею поэтому смелость просить: дождись меня, милая Аня. Имей необходимое терпение, дождись, а я до конца жизни буду с тобой, клянусь всем дорогим. На этом свете ты одна мне нужна, и на том — тоже. «Ты знаешь, мира и забвенья, не надо мне...» Это написал поручик Тенгинского пехотного полка Михаил Лермонтов, и тебе это известно, потому что ты тоже любишь стихи. Коля Большунов».
По-моему, правильный ответ, другого и быть не может. Сорок шестой вариант, десятка два уничтоженных тетрадей! Кто этому поверит?!
Настроение стало... как бы это определить? Как у выздоравливающего, который первый раз, после тяжелой болезни, вышел подышать в сад, где пахнет весной, цветом яблони. Такое нашло на меня спокойствие, так на душе стало легко, приятно, уютно...
Я бы хоть сегодня передал ей это письмо, да как это теперь сделать? Школьные занятия канули в лету, а ее адреса я, понятно, не знаю. Надо срочно записать это на чистовик и носить с собой в конверте. Я знаю, она еще придет в нашу опустевшую школу, не может не прийти. Тогда ей и отдам мой ответ... А вообще-то я воспринимаю мое письмо не как ответ, а будто это я первый ей написал, рассказал о моем к ней отношении и сам жду от нее ответа. Почему так? Да из-за долгого молчания, конечно. Получилось, будто я ей пишу как бы из другой эпохи... Какой все-таки я... уж не мог гораздо раньше, раньше ей передать! Ведь ответ-то довольно прост оказался! Мог бы, мог бы и раньше! Наверное, все это созревало внутри меня, вот так и получилось: я весь, весь понял...
Саша Дубровский сказал, что можно спросить адрес любого человека в справочной будке, а они везде существуют. Я было подошел, спросил, а тетка из справочной будки меня тут же перебила: для адресной справки, сказала, необходимо знать и год, и место рождения, и отчество. Я ничего не знаю, кроме имени и фамилии!
А в комсомол ее не приняли. Не то, чтобы отказали, этого не было. А просто она даже и заявления не подавала. Наверное, решила осуществить свое намерение в будущем году, когда повысит свои оценки. И когда меня здесь уже давным-давно не будет!.. Как странно! Те же классы, коридоры и парты, и Ане еще целых два года здесь учиться, ходить, смотреть на людей. А меня не будет... И парни чужие станут на нее заглядываться... А я буду совсем в другом месте! Как странно! И даже как мучительно все это себе представлять
Я ревную, ревную Аню к ее будущим школьным дням без меня...
Свободное копирование
