Я стоял за спиной командира, видел впереди то, что видит пилот: земля, зелёная, яркая, вдали скрывающаяся в голубоватой дымке.
Люди в кабине абсолютно спокойны. Лаконично переговариваются. Делают свою работу. Оставалось подключиться.
Меня усадили на место бортрадиста, тут же, за спиной командира. Дали наушники, показали, как пользоваться микрофоном. Задача: отвечать на позывной «Аэрофлот эйт — сикс — севен — эйт», переводить всё адресованное нам, дублировать по-английски всё, что командир будет предназначать земле.
Но пока в наушниках звучали русские голоса. А я на обороте листка штурманской карты судорожно записывал, выуживая из памяти, английские слова, всё, что было бы похоже на авиационную терминологию: высота, курс, эшелон, снижение, полоса... Как же по-английски полоса? Пилоты тоже не знали. Самое главное слово: как тут садиться, незнамо куда? Командир произнёс меланхолично, адресуясь ко второму пилоту:
— Говорил я тебе, Юра, учи английский... — Юра сокрушённо признал вину и клялся, что, как только вернёмся, так сразу...
Но пока что мы не возвращались, мы, совсем наоборот, улетали...
Земля заботилась о нас. Вела нас, кажется, Рига. У Вентспилса предполагался поворот на Стокгольм. Вентспилс был знаком ещё с осени сорок четвёртого: мы где-то здесь воевали. Шли запросы о положении на борту, остатке горючего, о поведении угонщика, где сидит, чем вооружён, есть ли сообщники...Шла информация о дальнейшем курсе, метеоусловиях в районе Стокгольма. В какой-то момент последовал запрос министра гражданской авиации. Многие, кому полагалось бы отдыхать, не спали в ту ночь. Кто-то произнёс: «главное, не паникуйте». Это были лишние слова, люди в пилотской кабине работали спокойно, сосредоточенно и вместе с тем — с едва заметным взаимным дружеским подшучиванием. Крепкие, надёжные мужики. Второй пилот, разоружившись, периодически отправлялся в хвостовой салон, вёл переговоры с угонщиком.
— Юра, скажи, чтоб не дурил, летим в Стокгольм, — напутствовал командир. Угонщик не верил, нервничал, угрожал гранатой, которую показывал из-под полы куртки. Утверждал, что сзади сидят три сообщника. «На эту куртку ещё при посадке обратить бы внимание», — подумалось. — «все-то были в майках да футболках.»
Стюардесса принесла попить. Попросил её подойти к шестому ряду, место «г», успокоить дочку. Наташа в ответ передала валидол. «Доктор, едрёна вошь», — подумалось с теплотой: не так давно был получен диплом.
Свободное копирование
