В завершение конференции были организованы посещения лабораторий института. Небольшой группой, в центре которой был профессор в своей коляске, мы продвигались по рабочим помещениям. Сотрудники давали объяснения, отвечали на вопросы. В какой-то момент очутились в лаборатории, очень близкой профилю той, которой руководил здесь у нас в Апатитах мой приятель. И он стал «доставать» молодого немца, дотошно вникая в детали. Тот, смутившись, говорит:
— Герр доктор задаёт такие узкопрофессиональные вопросы, что мне трудно пользоваться английским. Если бы я мог ответить по-немецки...
И тут профессор вдруг захохотал мефистофельским голосом и, тыча в меня пальцем, провозгласил:
— Полковник все языки знает!
Я не стал возражать: такой чин! Стоит ли отказываться? И вспомнил почему-то майора в Карлсхорсте: тот всего лишь лычку добавил, и то было приятно, а здесь сразу — и просветы и звёздочки...
Будучи не только пижоном, но ещё и авантюристом, я в тот же вечер, оставив осторожного моего приятеля в номере — перестройка только-только давала всходы — отправился побродить по городу. И сумел-таки вырасти ещё больше.
Я разглядывал какую-то достопримечательность, когда ко мне приблизились две молоденькие девушки. Одна, сделав лёгкий книксен, очень вежливо спросила, не найдётся ли у меня грош. Не зная, о монете какого достоинства речь, я достал из кармана пригоршню накопившейся к тому времени мелочи и протянул фрейлейн. Она выудила нужную монетку, поблагодарила повторив книксен, и девушки упорхнули к автомату. Видимо, договариваться о свидании. Рандеву, так сказать. Вот таким образом я сумел оказать Германии гуманитарную помощь. В наше-то время! А в Зальцхеммендорфе, что в полусотне километров от Ганновера, и куда нас пригласил к себе домой доктор Фабер, один из организаторов конференции, у нас с тех пор, второй десяток лет, добрые друзья. Переписываемся, перезваниваемся. Мы неравнодушны к их жизни, они — к нашей. Из Васиной Австрии съездили к ним в гости: всего-то тысяча кеме, подумаешь. Встретились, как родные. С их стариками — участниками Восточной кампании за рюмкой заполночь посидели. Нашлось, о чём поговорить. Такие вот времена
Свободное копирование
