На рассвете лёгкий западный ветер донёс нарастающий гул моторов. Шли танки. Шло множество танков.
Гул держался на одном уровне. И стал затихать. Сохранился шум автомобильных двигателей, непрерывный шум. Там, за Меллентином, шли танковые и механизированные колонны. А потом ветерок донёс песню. Строевую песню. Слова слышны не были. Но её знали все.
Там, по берлинскому шоссе, шли автоколонны с войсками, и солдаты пели:
Белоруссия родная, Украина золотая,
Наше счастье мо-ло-до-ое
Мы стальными штыками оградим!
Наше счастье молодое...
Шла на Ландсберг, к Одеру, Пятая ударная армия.
Потом, из исторических источников, узнаю: к этому дню, третьему февраля, подвижные соединения Красной Армии широким фронтом вышли на Одер, последнюю водную преграду перед Берлином. Они форсировали Одер и закрепились на том берегу.
До столицы тысячелетнего рейха оставалось — семьдесят километров по прямой. Нелёгкими будут эти последние десятки километров.
А под Меллентином? Здесь был лишь эпизод на исходе броска от Вислы к Одеру. И в канун завершающей гигантской битвы. Кровавого штурма Зееловских высот. Окружения, штурма и взятия Берлина.
— ...Ну что? — сказал гвардии капитан Власов, — По коням? Пошли, хлопцы. Сани там остались. Куда им деться?
Когда по знакомой дороге пересекали мостик через ирригационную канаву, тот же ветерок донёс из Меллентина ржание голодных коней.
И ребята ускорили шаг.
Свободное копирование
