17 февр[аля]. Вечером пришла моя сестра — певица Глебова — Дунюшка. Она, чуя, что мне сейчас туго, принесла кило два-полтора вареной трески. Она сказала, что на днях в Академии художеств, где работает ее муж, Глебов-Путиловский, когда в разговоре между ним, Бродским И.И. и С.К.Исаковым они слегка коснулись и меня, Бродский сказал Исакову, что считает Филонова самым серьезным и крупнейшим явлением в современном искусстве. Далее она сказала: вчера в разговоре с Глебовым Бродский сказал, что хочет навестить Филонова, и звал его с собою. Т.к. Глебов не знает, как я отнесусь к этому визиту, она пришла выяснить, приму ли я Бродского, — в случае моего согласия они придут завтра. Я спросил ее: кто, по правде, кого из них звал ко мне — Глебов Бродского или тот Глебова. Она ответила, что именно Бродский завел об этом разговор; при этом он не высказывал сомнений, приму я его или нет и как я его встречу, — просто сказал, что хочет меня видеть.
Я ответил: «Стало быть, он, с высоты своего политического величия, не сомневается в моем отношении к нему! Что же! Пусть приходит — правильно поступит! Этим он делает мне честь! Но только при условии, чтобы и ты была при этом свидании».
Свободное копирование
