Но, как это ни странно на первый взгляд, а германской социал-демократии уделено было нами гораздо больше места, чем всем анархическим рабочим партиям, вместе взятым. Объясняется эта странность, с одной стороны, крайней слабостью анархических организаций и вообще рабочего движения в тех странах, где анархические тенденции господствовали в нем, а с другой стороны, громадным перевесом, который имела над этими организациями германская социал-демократия своей силой, своими успехами и международным значением. Анархические группы давали крайне скудный фактический материал для обозрения и оценки их деятельности, между тем как рабочая партия Германии, даже теми сторонами своей деятельности, которые, с анархической точки зрения, казались отрицательными, представляла большой интерес для пропаганды наших взглядов. Она давала нам обильный конкретный материал для критической оценки принципов и политической практики «государственного социализма» и для иллюстрации правильности программы и тактических воззрений анархистов.
Я считаю нелишним привести здесь некоторые места из помещенных в «Общине» корреспонденции и статей об итальянском социалистическом движении, дающих представление об его состоянии в стране классического анархизма в конце 70-х годов.
«Там, среди лагун и землянок калабрийского крестьянина – читаем мы в письме из Италии» в № 1 «Общины» – бессильно замирает этот могучий голос (печати) 19-го столетия. Там, в темной сырой крестьянской хижине не умеют читать. Но каждый из этих крестьян прекрасно владеет ружьем и ножом (курсив мой. П. А.)... И если бы нашим итальянским друзьям удалось в Беневенто, захватив две крестьянские деревни, сжегши архивы муниципалитета, раздавши народу оружие, находившееся в арсенале, и деньги, находившиеся в кассе сборщика податей, реализовать коллективное владение землей, организовать производство и потребление, укрепиться, бороться, защищаться»... За этими словами следует многоточие. А в заключение автор письма восклицает: «Пусть бы они были даже побеждены! Идея была бы брошена в массу не на бумаге, не в журнальной статье, а раскаленным гвоздем засела бы она в мозгу рабочего народа. Эта идея с именем общины Летино, как с именем Коммуны Парижа, живая встала бы перед очами народа, и народ восстал бы за нее».
