Прошло лето, но мы так ни разу и не вступили в бой. Мы только находились «в распоряжении» и все время двигались назад. Отступление часто походило на бегство – не потому, что в войсках царила паника, а просто потому, что дороги были узкими и плохими, чтобы выдержать непривычную нагрузку. Мы, казаки, были в лучшем положении, так как на наших лошадях мы могли передвигаться без дорог и тропинок, было бы только известно направление. Но артиллерия переживала трудные времена. И артиллеристы изо дня в день вынуждены были мучиться, передвигаясь с тяжелыми пушками и возами с боеприпасами по размытым и в некоторых местах почти непроходимым дорогам.
Неделя шла за неделей, наступила осень, еще больше увеличившая беды. Начались сильные перебои с продовольственным снабжением. Во многих случаях мы вынуждены были обходиться несколькими кусками грубого черного хлеба и водой. Мы делили свой скудный рацион с лошадью: без здоровой лошади казак ничего не значит.
Зима принесла новые несчастья и новое отступление. Мы двигались по областям, где население находилось в такой нищете, что люди ели кору. Но хуже всей этой нищеты была неопределенность, царившая повсеместно. Ходили слухи о поражении и мятеже, и в конечном итоге никто не знал, как быть. Несмотря на то, что русская армия все еще была сильна, в ней началось разложение.
Теперь, после всего этого, можно было бы рассказать о некоторых событиях 1915 военного года, но я не могу сказать, что было нечто такое, о чем я в то время услышал, или после этого узнал.
Один день походил на другой вплоть до 19 декабря 1915 года. В этот день произошло событие, установившее некий рубеж в моей жизни. Я получил через штаб телеграмму о том, чтобы я как можно скорее прибыл к вдовствующей императрице. Мне выдали все необходимые бумаги, и я отправился в Санкт-Петербург. Уезжал я поездом, но до этого я, конечно, должен был попрощаться с моими товарищами и с моим верным конем. Последнее, как оказалось, было самым трудным. Я не мог взять его с собой в поезд, а подарил одному казаку, который потерял своего собственного коня. Он обещал мне хорошо заботиться о коне, и я верю, что он держал свое слово, пока был жив. Я больше никогда его не видел.
Тот офицер, который занял мое место в роте, был, впрочем, через короткое время убит. Небольшой отряд казаков получило задание занять деревню, которую, как предполагалось, враг оставил. Так оно и было, но там осталось несколько стрелков, и один из них засел за оконными ставнями и выстрелил моему преемнику в спину.
Моя поездка в Санкт-Петербург прошла быстро и без приключений. Когда я приехал на одну пригородную станцию, то оказалось, что через короткое время через эту станцию проследует дополнительный поезд. По расписанию он не должен был останавливаться в этом маленьком городке, но я показал начальнику станции свои документы, и он, наконец, сдался. К немалому удивлению пассажиров санкт-петербургский экспресс остановился, чтобы посадить грязного, в изношенной одежде казака. В этот момент ни они, ни я не знали, что через два дня я буду назначен лейб-казаком вдовствующей императрицы Дагмар{45}. С этого в моей жизни началась новая, богатая событиями эпоха.
Свободное копирование
