Когда закончилась моя служба лейб-казаком царя, я со своим полком отправился на фронт. Несмотря на то, что мы не были на передовой, во время моего пребывания на фронте я был свидетелем многих ужасных событий.
Немцы почти полностью оккупировали Прибалтику, и население было насильно переселено русскими. Скот вымирал в больших количествах, тиф и голод царили среди людей. Могилы беженцев возникали у дороги одна за другой, ландшафт был пустынным и заброшенным. Дома и дворы сгорели.
Политика выжженной земли практиковалась русскими так же часто и беспощадно, как это бывало и раньше. Грабежи и хищения стали обычным делом, и непрерывно звучал лозунг: «Вперед! Вперед!». Большие сражения, превзошедшие битвы народов в древности, оставляли на земле свои свежие следы. Мертвых укладывали как сельди в огромные братские могилы, слегка присыпая землей, а затем дождь и ветер довершали дело. Бродячие собаки обгладывали трупы, лежащие друг на друге, как дрова в штабелях, и растаскивали вокруг кости.
Когда однажды мы с царем были в этом районе, то попали в сильно разрушенное село. В связи с полным отсутствием домов одна из семей жила в землянке, устланной соломой. Царь увидел одетого в лохмотья человека, выглядывающего из землянки. Стоял холодный, ветреный сентябрь. – Что ты здесь делаешь? – спросил царь. – Это мой хутор, – ответил человек, – я буду строить его заново. Мой отец и я родились в этой местности. Так как у этого человека не было ни денег, ни материалов, царь решил помочь ему. Он приказал местному губернатору дать человеку бревен из соседнего леса и выплатить 300 рублей. Когда мы уже должны были уходить, царь наклонился вниз и заглянул в эту темную сырую нору. На соломе сидела маленькая тощая, бледная девочка и держала в руках большую тряпичную куклу, прижимая ее к себе. Она спасла эту куклу.
Способность царя разделять боль и несчастья своих людей была удивительной. Сотни раз я был свидетелем тому, что его слова утешения несчастных и раненых творили чудеса. Однажды мы ехали на царском поезде на польский фронт. Царь вышел из вагона, походил вокруг и увидел раненых. В операционном вагоне был человек, которому должны были удалить осколок гранаты. Наркоза не было. Царь сам держал раненого и утешал в его мучениях до тех пор, пока осколок не вытащили.
В его семье не было никого, кто бы в своей жизни сталкивался с горем и несчастьем в такой же степени, как и простые русские люди, кроме его сестры великой княгини Ольги. Сестра Ольга, как ее называли солдаты{41}. В конце этого похода, когда царь и его сестра Ольга встретились на станции Ковно, они были заметно взволнованы. Мы отправились в госпиталь, который был организован в казармах. Царь также хотел посмотреть, как живет сестра. Ольга. Мы зашли в комнату в подвальном этаже в маленьком арсенале рядом с госпиталем. Окна были расположены высоко наверху. Пол был грязным и влажным. В углу стояла старая печка, на веревке для просушки висели белые халаты. Меблировка состояла из нескольких старых стульев и жалкого комода. Царь не поверил, что великая княгиня Ольга живет в этой мерзкой квартире. Но дело было в том, что она не позволила себе отобрать лучшую комнату у раненых, которых было так много.
Потом мы пошли к раненым. Царя и его сестру окружали человеческое горе и грязь. На одной из кроватей лежал солдат; несчастный, он попытался во время атаки перебежать на вражескую сторону и получил 7 пуль в спину от своих. Через полчаса его должны были расстрелять. Когда он узнал, что царь находится в этой комнате, то так резко повернулся в кровати, что упал на пол. Царь подошел к нему и поднял. Солдат истерически зарыдал. Он был таким бледным и выглядел совсем мальчишкой. Царь положил руку на его плечо и сказал: – Ты испугался, правда? Я прощаю тебя. Сестра Ольга стояла и плакала.
В тот раз я понял, что царь был чересчур человечным, чтобы быть великим, надменным правителем. Судьбы отдельных маленьких людей глубоко трогали его. Он был слишком добр, чтобы быть царем России. Он и его сестра явно чувствовали себя лучше всего среди простого народа. Это можно заметить и сегодня во время встреч с великой княгиней. Я думаю, что эти черты были унаследованы от близкого к народу Кристиана IX{42}.
Напротив, великая княгиня Ксения и великий князь Михаил{43} были замкнутыми и сдержанными, как Александр III.
Меня часто спрашивают, как простой русский человек воспринимал войну. Да, в огромной стране, конечно, были некоторые люди, которые считали, что война это быстрое продвижение по службе и известность, но в общем и целом народ приходил в отчаяние от того, что должен был воевать за то, что России не касалось, а было лишь результатом дипломатических интриг. Если бы на Россию напала какая-нибудь чужеземная сила, я думаю, весь народ поднялся, чтобы защитить ее, как это было и раньше. Но рядовой русский человек видел, что война, начавшаяся в 1914 году, не была подобной войной, отчего и дала новый повод для волнений и раскола среди народа.
