4 мая 1919 года, Собакино
Приехала сегодня Валя Бутягина, она будет здесь служить. Я ее приезду очень обрадовалась, у нас сразу завязался интересный разговор. У нас с ней масса общего. У нее сейчас, как и у меня, борьба двух начал - разума и чувства. Чувство говорит, что годы проходят, годы молодости и лучшего времени, а мы не живем, надо брать от жизни что можно, жить вовсю, получать больше впечатлений, наслаждаться природой, но тут настойчиво вмешивается разум. 'Нет, так нельзя, - говорит он, - нельзя же жить одними чувствами, впечатлениями, надо больше знать, значит, надо больше читать и работать, а это значит, нужна усидчивость, надо забыть о том, что за окном светит солнышко, поют птицы'. Вспоминается Бельше (84): почему в человеке не два существа, из которых одно могло бы жить разумом, а другое чувством? Есть животное из мягкотелых (забыла название), которое живет в углублении кораллов, и в определенное время года от головы отделяется остальная часть тела и уходит в море на 'праздник любви', а голова остается дома и начинает свою работу опять, отращивание ушедшей части тела. Здесь два существа, слившиеся в одном и не мешающие друг другу, - полная гармония. Где же эта гармония у человека?!
3 часа ночи
Сегодня почти весь день прошел не в том, в чем я предполагала, но я не жалею. После обеда с управляющим Борисом Александровичем ездили версты за четыре в имение. Пара горячих лошадей несла нас во весь дух, воздух свистел в ушах, и было так приятно и хорошо. После поездки проговорили до поздней ночи. Говорили о бессмертии, о душе, разуме и других неразрешенных философских вопросах. К решению никакому, конечно, не пришла, но получила удовольствие просто от процесса мышления.
Да, как мы мало знаем и как иллюзорны наши знания - ведь это капля в море, песчинка в пустыне, пятнышко на земном шаре! Кругом темнота, неизвестность. Но я верю в разум человечества, оно найдет заповеданные пути, найдет потерянные ключи от многих тайн и неизвестностей. Так с надеждой же на человека, человечество - вперед!
18 мая 1919 года, Собакино
Почему люди так удалились от природы? Ведь природа - наш лучший целитель и воспитатель. Когда я жила дома, то во все тяжелые минуты жизни уходила (летом) в лес. Там я находила успокоение, а потому-то и бежала ближе к природе, к ее умиротворяющей красоте. Что могло быть лучше синего задумчивого леса, гладкого спокойного пруда и безбрежного ясного неба? Душа отдыхала от всех мелочей, дрязг, мир казался таким прекрасным, широким, хотелось чего-то высокого, огромного, светлого... Люди, стоящие ближе к природе, к земле, совсем не такие, как городские жители. Они здоровее духовно, здоровее и физически. Природа заставляет человека быть лучше, кристальнее, душевнее. От этих идей веет чем-то духовным, чистым и нет низости, затхлости.
Я сейчас наслаждаюсь природой, утихают все противоречия, на душе широко, спокойно. Мы сидим в парке, у столика, и тихо о чем-то разговариваем, нет шумных споров, все находятся под впечатлением от окружающей картины: луна медленно поднимается из-за деревьев, тихо освещая все. Где-то вдали в парке щелкнул соловей; робко, неуверенно, это его первые трели... Но вот стали перекликаться петухи. Эти звуки ночи очаровали всех, говорить ни о чем не хотелось; зачем говорить, когда каждому так много говорила эта ночь... Не хотелось уходить, но ночь была холодная, все продрогли. Решили пойти ко мне в комнату и затопить камин, лампу в комнате потушили. Яркие блики огня играли на всех предметах, делая их такими причудливыми и странными. Тепло согрело и оживило всех. Тихо разговаривали, вопросы возникали как-то само собой, в разговоре не было остроты, не было споров, мирно лилась речь. И не верилось в зло, было так хорошо, уютно. Зачем люди ссорятся, злятся? Ведь человеку так мало нужно! И необыкновенно мирно, тихо было на душе.
19 мая 1919 года, Собакино
Сейчас только что пришла с общего собрания служащих станции, мне первый раз пришлось быть на общем собрании. Я вынесла приятное впечатление. Были на собрании почти одни рабочие. Эти собрания имеют громадное воспитательное значение, здесь люди учатся говорить, излагать свои мысли. Как плавно, логично говорит конюх Василий, а ведь раньше все это было в забвении, не было простора для развития.
23 мая 1919 года, Собакино
Утром
Зачем я сказала Владимиру Васильевичу и Александру Ивановичу о потерянном 4-миллиметровом сите? Ведь это Валино дело, а не мое. Как говорится, с языка сорвалось. Нехорошо все выбалтывать, значит, мне ничего нельзя поверить, ничего нельзя сказать! Как гадко и глупо это произошло! Валя не хотела никому говорить, хотела поискать в Москве, и, может быть, ей удалось бы купить, тогда бы все прошло тихо и гладко, о потере никто бы и не знал. И нужно же было мне сболтнуть, выдавать чужую тайну! Хотя у нас не было условия не говорить, но это было понятно и так, без слов... Низкая это черта! У меня так бывает очень редко, но иногда как-то помимо моей воли срывается с языка то, о чем молчать надо. Долой эту привычку, надо больше следить за собой, чтобы потом не стыдиться!
Вечером
Валя, оказывается, очень рада, что известна пропажа сита, и довольна, что именно я сказала. Валя говорит: 'Все известно, ну, теперь мне легче показаться Владимиру Васильевичу на глаза'. Значит, я напрасно корила себя. Плохо, конечно, то, что сказала о Валином деле, не спросив ее. Но это можно объяснить тем, что я вообще не люблю скрывать своих неудач и тотчас же все их выкладываю перед Александром Ивановичем. Так гораздо лучше, особенно в работе, а то только больше запутаешься. Я вообще плохой дипломат, и мне трудно бывает говорить то, чего нет на самом деле.
27 мая 1919 года, Собакино
Хочется так многое продумать, мысли теснятся в голове... Их слишком много, процесс мышления слишком многогранен, так что трудно все изложить на бумаге. Тем более сегодняшний вечер так много говорили - и все о таких жизненных, интересных вопросах.
Сначала Александр Иванович говорил о задачах полеводства, о новых методах разрешения назревших вопросов. Учил меня работать: 'Наблюдения - это самое существенное, умейте все замечать. Не проходите мимо многого интересного, ведь тогда жизнь и работа будут гораздо интереснее и шире', - говорил он. Потом Александр Иванович рассказывал о своем отце. Ведь это известный ученый Иван Александрович Стебут; теперь ему 87 лет, он уже совершенно потерял память, потерял ориентировку в окружающем. Он не может понять совершающегося, он обвиняет домашних, что они мало заботятся о нем, скупятся, не уважают его; не могут ему дать белого хлеба, мяса, масла. Он не верит, что сейчас этого нет, а если и есть, то недоступно. Он ушел от всего окружающего, газет читать не может, ходить один не может, поглощен исключительно своим здоровьем, о нем только и говорит. А ведь был глубокий, образованный, гуманный человек! Где же все это? Если признавать в человеке дух отдельно от тела, который живет после тела самостоятельно, то почему же с упадком физических сил мы замечаем упадок и духовных. Тогда этого не должно быть: тело дряхло, но дух как что-то самостоятельное должен функционировать по-прежнему. Но мы этого не видим. С дряхлостью тела приходит дряхлость духа. Значит, наши физические и духовные силы тесно связаны друг с другом и немыслимы раздельно, так что отпадает всякая теология, загробная жизнь. Мы, конечно, не пропадем, наше тело после смерти разлагается на свои первоначальные элементы, из которых опять формируется материя, мы вечно живем, в том смысле, что в мире ничего не создается вновь, но ничего и не исчезает.
28 мая 1919 года, Собакино
Бушует огненная стихия, столб огня поднимается высоко в темное звездное небо, а деревня как-то притихла, стушевалась перед 'красным цветком'. Через пламя летят фигуры, чувствуется, как обдает тебя жаром, огонь охватывает со всех сторон, но миг... и ты вне его. Сколько красоты, первобытной красоты леса и огня!..
Свободное копирование
