Лихорадочная предвоенная пора кончилась внезапным и сильным потрясением. В сущности, именно с него для нас в каком-то смысле кончилась прежняя жизнь и началась совсем иная. Это так примерно, как для всех нас психологически XX век начинается не в 1901 году, а в 1914-м.
2 мая 1941 года по случаю праздника у нас собрались университетские друзья. Со времени окончания университета прошел уже почти год, нас разбросало по разным местам, мы почти не виделись, а тут захотелось собраться. Пришли даже Алена и Ося со своим двухмесячным ребенком. Родителей мы куда-то спровадили, детей уложили спать за загородкой, а сами предались радостному общению и выпивке.
Не знаю, почему, но водку мы тогда почти не пили. В ходу были грузинские вина. Но в этот вечер кто-то принес бутылку водки, и где-то в середине застолья ее откупорили и выпили.
Среди нас была первая красавица нашего курса Дина Кунина. В те времена не слыхали еще о конкурсах красоты, но если бы они проводились, то Дина несомненно завоевала бы титул «Мисс» не только нашего курса, но и всего истфака.
Это была девушка того восточного типа, о котором нельзя с уверенностью сказать, еврейский ли он или арабский. Но семитский — это точно. Сошедшая прямо с фаюмского портрета, но живая, веселая, с обжигающим взглядом. При всем том ей почему-то не везло Е личной жизни. И сейчас, когда мы все уже переженились, завели детей, она была одна.
После окончания университета ее распределили в ТАСС, и теперь она весело рассказывала за столом, как к ней клеятся ее тамошние начальники и как она их, толстопузых и семейных, отшивает. Все смеялись. И вдруг, после очередного тоста и очередной рюмки водки, она вдруг побледнела и упала со стула. Мы решили - перепила. Но она не двигалась, и мы испугались. Бросились вызывать скорую помощь, а пока ждали, пытались привести ее в чувство. Ничего не помогало, не удавалось даже нащупать пульс.
Приехавшая пожилая докторша могла только констатировать смерть и, не уезжая, вызвала милицию. Явились два милиционера, переписали нас, ошеломленно толпившихся вокруг Дины (паспортов почти ни у кого с собой не было, но мы подтверждали личности друг друга). Перелили в пузырек ее недопитую рюмку, взяли еду с ее тарелки и ушли. Уехала и карета скорой помощи, увозя нашу подругу. Надо было звонить ее родителям. Не расходясь, ждали утра. Дина была единственной и поздней дочерью немолодых родителей.
Утром решили не звонить, а ехать к ним. Поехал Павлик и, вернувшись, рассказал, что родители давно знали об ее роковой болезни сердца. Врачи говорили им, что срок жизни Дины — дело случая: может прожить долго, но может и умереть в любую минуту. Вскрытие это подтвердило.
Вскоре вслед за Диной умер ее отец, не переживший утраты, и мы все вместе его хоронили, как и Дину. Под знаком их смертей прошли май и июнь. Сразу после этих похорон началась война.
Свободное копирование
