22
Сидел дома, но не писал. Разбирал сундук, чтобы достать «Четьи-Минеи» для мистерий. Я не знаю, что со мною делается, перед чем это. Были полотеры, певица внизу разучивает «Фауста»; ясно, пустынно, хочется писать, душа как-то вдовеет. Пошел к Ивановым, Марг<арита> Вас<ильевна> кончила мой портрет, был Глотов, Гофман и Орлова. Вяч<еслав> Ив<анович> дал мне свои дивные «Кормчие звезды». Читал дневник. Когда я с пришедшим за мною Сережей выходили, мы встретили приехавшего Нувеля. Я хотел было вернуться, но все-таки поехал к Тамамшевым. Там был Пильский, он говорил, что фельетон Волошина потом не взяли в «Понедельник», что об этом же хочет писать он, Пильский. Наверно, будет ругать. Счел меня за москвича.
