1906. Июнь - 15

15

    Не все ли равно, ехать или не ехать, где и как жить, что скажут, что говорят, - только бы видеть молодой месяц на небе и безобразного, длинного и веселого Павлика в Тавр<ическом> саду без деревьев. Как я все устрою, раскидывая деньги и не уезжая, я не знаю. Может быть, лучше всего не думать об этом. Скоро переберусь на старое пепелище, т. к. Нувель уезжает на дачу к министру дня на 4. Сегодня утром был какой-то обалделый, я уехал в магазин и пил там чай. Саша вчера и третьего дня весь день был в магазине, хозяина еще нет. Дома В<альтера> Ф<едоровича> уже не было, я поиграл Cimarosa; к завтраку раньше В<альтера> Ф<едоровича> приходил Гричковский по делам, он - красивый, но есть какая-то неприятная грубость и вульгарность в самом его существе. После до обеда никуда не выходил, играл, написал 2 стихотворения, смотрел в окна, скучал. Приехал Нувель; он все еще несколько ramolli, не очень стремится к свиданью, так что барон, приходивший сейчас после обеда, предлагал даже его заменить. Я хотел поехать так куда-нибудь, т. к. В<альтер> Ф<едорович> с rendez-vous думал прямо домой. Наконец Нувель, приняв слабительное, отправился. В надежде увидеть Павлика, я поехал в Таврический, на Пантелеймонской встретил стремящегося Вячеслава. В саду были приблизительно те же и мало; Павлика не было, Шурочка гулял то с вольноопределяющимся, то с семьей какого-то офицера. Казак имел преимущество направленных исканий. Я подошел к Шурочке и узнал, что Маслова нет и не будет здесь сегодня. Я сначала пошел, потом поехал домой. Я вспомнил, как мы шутили Сомову, что нужно издать особенную карту Тавр<ического> с<ада>, как du pays du tendre[Страны нежности (франц.).] , и можно написать поэму: voyage du pays du tendre au pays chaud [Путешествие из страны нежности в страну пылкости (франц.). (Каламбур основан на том, что pays chauds - жаргонное название бань.).] . Мне было страшно тоскливо ехать в такой тихий, трогательный вечер с молодым месяцем одному и домой; мне не необходимы были любовные приключения, но общество молодых (ну, хоть и не молодых) людей, веселых, entreprenants и вообще, банды друзей. Вспоминались Сенявин и К°. Подумал, что можно, придя, открыть окно и заиграть что-нибудь небывалой бы сладости и неги при свечах: Mozart, Cimarosa. Нувель еще не было, я был сентиментален до смешного: ужасно стесненное без близкой надежды положение, огорчение, что не видел Павлика, которого я больше люблю, чем прежде, маленькая скука одиночества, что В<альтер> Ф<едорович> предлагает мне purgartif [Слабительное (франц.).] в такой вечер, - меня расстраивало. Пришел Нувель, тоже в архичувствительном тоне, на rendez-vous он был капризен, сентиментален, cherchait midi a quatorze heures[Искал прошлогоднего снега (букв, «полудня в 2 часа») (франц.).] и т. д., Вячеслав тоже был расстроен. В<альтер> Ф<едорович>, придя, запел мои «равнодушные объятья», потом il faisait des confidences[Он делал признания (франц.).] , потом мы пили чай, потом при открытом окне и свечах играли «Figaro», божественного «Figaro». Я долго не тушил свечи, думая Бог знает о чем, но заснул крепко, скоро и печально.