Как-то нам, судомеханикам, устроили встречу со старым моряком, проживающим в Таллине. Пришёл дедок лет восьмидесяти, но довольно бодрый. Он рассказал, что начинал плавать до революции по Волге на колёсных пароходах то ли общества "Кавказъ и Меркурий", то ли "Самолетъ". Были тогда на Волге две знаменитых конкурирующих между собой фирмы. Потом, перед революцией, во время первой мировой войны он попал в Доброфлот, плавал на море. Всю жизнь проплавал машинистом.
Мы, будущие судомеханики, расспрашивали его о судовых машинах и котлах того времени, об условиях их эксплуатации. Он рассказывал много интересного. Помню, он с юмором рассказал нам, как в начале навигации на Волге их старший механик ("дед") регулировал паровую машину. Процесс занимал несколько дней. "Дед" с утра спускался в машинное отделение и закрывался там. Никто не должен был видеть, что и как он делает. Это было его, как теперь говорят, "Нау хау". Пароход был колёсный, вся машинная команда в течение нескольких дней с утра до вечера по его указаниям крутила то вперёд, то назад огромные колеса парохода. Наконец наступал день, когда дед торжественно объявлял, что регулировку он закончил. По этому поводу он всегда получал презент от благодарного хозяина, а пароход начинал навигацию. Следующей весной повторялось то же самое.
Однажды кому-то удалось подсмотреть, что же делает "дед" в машинном отделении. Оказалось, у него были верёвочки, на которых узелками было помечено, где должен находиться золотник, когда поршень машины находится в верхней мёртвой точке, и где, когда в нижней. В течение часа он все это устанавливал, а потом несколько дней попивал там чаек, периодически отдавая команды крутить колеса то в одну, то в другую сторону. Слушали мы внимательно, но все это казалось нам такой древней стариной.
Рассказывал он и о том, как плавал на грузовом пароходе на Севере в годы войны. Запомнилось, как их пароход направили летом 1941 года из Архангельска в Англию за ленд-лизовскими грузами. Пароход был совершенно не вооружён, может быть, был только пистолет в сейфе у капитана. Трудно представить себе, что чувствовали люди, выходя в море, где наши суда подкарауливали немецкие подлодки и самолёты. Чтобы уменьшить вероятность встречи с немцами, они пошли, стараясь держаться как можно севернее, у самой кромки вечных полярных льдов. А чтобы хоть как-то сбить с толку немцев, если нарвутся на них, они из брёвен соорудили на палубе муляжи орудий. Слава Богу, немцы их не засекли, и опасный район они миновали благополучно, а это ведь не одна сотня миль. Сколько часов нервного напряжения. Наконец, пришли в Англию. Перед приходом, чтобы не смешить англичан, деревянные пушки они демонтировали. Англичане подивились отчаянности русских моряков, как это они решились на такой опасный переход в одиночку и совершенно безоружными. Как будто их кто-нибудь спрашивал. В Англии загрузили их заморскими грузами, а заодно, установили несколько зенитных автоматов. Идя обратно, с зенитками, да ещё в составе конвоя, под прикрытием военных кораблей, они чувствовали себя более уверенно. Дедок совершил несколько таких переходов.
Вообще, арктические конвои - это героическая глава в истории второй мировой войны вообще, и нашего морского торгового флота, в частности. Хотя, в основном, в составе конвоев были американские и английские суда. Наши были в меньшинстве. О конвоях нам рассказывал Постников, рассказывал и преподаватель СПТ (судовые паровые турбины) - Зиновьев. Он во время войны служил на флоте на Севере и по службе был связан с конвоями. Грузы перевозили гражданские суда, на которых плавали гражданские моряки. Военные там тоже были, - в основном, зенитчики. Конвои сопровождали военные корабли, насколько я помню, от Англии до острова Медвежий - англичане, дальше до Мурманска и Архангельска - наши. Конвой, это громадное скопление судов, растянувшееся на мили. Скорость движения конвоя определялась скоростью самого медленного судна. Большая часть маршрута пролегала вдоль оккупированной немцами Норвегии, где они оборудовали базы для флота и аэродромы. Немцы делали все возможное, чтобы сорвать поставки в нашу страну военной техники, продовольствия, сырья для промышленности.
Что бы не говорили у нас о ленд-лизе в годы холодной войны, а к концу войны, практически, все армейские автомобильные перевозки осуществлялись "Студабеккерами", начальство же передвигалось исключительно на "Виллисах". Поставлялись нам и орудия, самолёты, танки, торпедные катера, тральщики, продовольствие, алюминий для самолётов, металлопрокат и многое другое.
То, что в ходе войны выявилась острая нехватка тральщиков и кораблей "москитного флота": торпедных катеров, малых противолодочных кораблей, это прямой укор тогдашнему наркому ВМФ Н.Г. Кузнецову. Он в 30-ые годы увлекался строительством больших кораблей в ущерб малым. Флот готовили к войне в океане, а ему пришлось действовать в прибрежной зоне. И здесь от линкоров и крейсеров было мало пользы, а сами они стали мишенью для немецкой авиации. Некоторые из них от неё сильно пострадали. А что касается продовольствия, то американскую тушёнку и "яйца Рузвельта", так в народе называли яичный порошок, продавали в магазинах спустя несколько лет после окончания войны.
От Исландии и до наших берегов конвои подвергались атакам немецких бомбардировщиков и подводных лодок. Причём, охотились, в основном, немцы именно за транспортными судами, ведь каждое из них везло грузы на миллионы долларов, а главное, они везли оружие. Иногда переходы через Ледовитый океан превращались в сущий ад, как это было с конвоем PQ-17, большую часть которого немцам удалось уничтожить. Если судно теряло ход, команду с него снимали военные корабли, а судно расстреливали, чтобы груз не достался немцам. Рассказывали, что англичане и американцы довольно шустро покидали повреждённые суда, не пытаясь устранить повреждения. Вольнонаёмные экипажи у них получали приличные деньги за каждый переход, и рисковать жизнью за железки, которые они везли, особенно не стремились.
Наши же боролись за живучесть повреждённого судна до последнего, порой вмести с ним и шли под воду. Они понимали, что каждый танк, каждый самолёт, доставленные ими в СССР, это их помощь фронту, удар по врагу. За это и рисковали жизнями. Если экипаж отказывался эвакуироваться, его предупреждали, что конвой ждать не будет, и потерявший ход пароход оставался один. Без прикрытия военных кораблей, лишённый хода, он превращался в лёгкую добычу для врага.
Но бывали случаи, когда экипажу удавалось и судно вернуть к жизни, и отбиться от врага. Израненный пароход догонял конвой и просил разрешения занять своё место в ордере. Такого героя приветствовали гудками все корабли конвоя. В подавляющем большинстве случаев, это были наши суда.
Самое интересное, что после войны наши моряки, плававшие в составах конвоев, официально участниками войны не были признаны, и никаких льгот, положенных фронтовикам, им не полагалось. Как будто они все это время совершали круизы на пассажирских лайнерах к каким-нибудь Багамским островам, а не пробивались с риском для жизни сквозь ад бомбёжек и торпедных атак через Ледовитый океан с грузами для фронта.
Естественно, и нас воспитывали в том духе, что в экстремальных случаях за судно необходимо бороться до последнего, в том числе, и рискуя собственной жизнью. Нам тогда это казалось вполне естественным.
Помню, весной 1959 года на Балтике был сильнейший шторм. Недалеко от Таллина подал SOS западногерманский теплоход "Антон-Вильгельм", потерявший ход. На помощь ему вышел спасатель Эстонского пароходства "Пересвет". Как только наши приблизились к немцу, весь экипаж во главе с капитаном, в момент перебрался на борт спасателя, бросив "Антона" на произвол судьбы. Наши высадили на судно аварийную партию, которой в шторм, удалось запустить двигатель и на буксире (на всякий случай) у "Пересвета" "Антона-Вильгельма" торжественно доставили в Таллин. Когда мы узнали об этом, все потешались над немцами. Нас даже водили в порт, чтобы мы воочию убедились в триумфе советских моряков. Правда, при виде маленького, плюгавенького судёнышка, у меня невольно шевельнулась крамольная мысль:
- А, может быть, не так уж и не правы были немцы, решившие, что пусть лучше этот "Антон" идёт на дно самостоятельно, чем составить ему в этом мероприятии компанию.
Свободное копирование
