Следующий день был посвящён подготовке к выезду в колхоз. Шинели б/у нам выдали, но ленточек к бескозыркам, на что мы в душе рассчитывали, мы так и не получили. У меня на внутреннем кармане шинели химическим карандашом была написана фамилия прежнего владельца: Йыйесаар (Речной остров).
Кто-то из ребят, успевших поплавать в Эстонском пароходстве, сказал, что этот Йыйесаар плавал после окончания нашего училища штурманом и пару лет тому назад сбежал с судна то ли в Швеции, то ли в Норвегии. Шинель "изменника родины" перед строем с позором не уничтожили, и она в качестве "б/у" продолжала служить верой и правдой при поездках в колхоз, наверное, ещё не одному поколению курсантов.
На следующее утро первые и вторые курсы отправили в колхозы Вяндрасского района на сельхозработы. Это был, как тогда называли, "подшефный район" нашего училища. Наш взвод по алфавиту был разбит на две группы по пятнадцать человек.
Старшим в нашей группе был назначен капитан-лейтенант Исай Исаевич Риммер, как он нам представился, поварихой - преподавательница английского языка Лидия Ивановна Белая. С этими двумя людьми в дальнейшем я был связан все три года пребывания в училище. Капитан-лейтенант Риммер, через год ему, как говорят на флоте, "кинули" (тогда это употреблялось в смысле - присвоили звание) капитана третьего ранга, с первого и до последнего курса преподавал нам по четыре-пять раз в неделю спец подготовку. Под его руководством мы изучили тральщик 254 проекта, как говорится, от киля до клотика, эксплуатацию его механизмов и систем, а также водолазное дело и многие другие военно-морские премудрости.
А Белая три года пыталась обучить нас английскому языку. И хотя она была неплохим преподавателем, к сожалению, в этом деле так и не преуспела. Мы зубрили Past и Present Inefinite, и прочие многочисленные грамматические премудрости, переводили какие-то заумные тексты, но нас совсем не учили разговорной речи, а ведь это должно было быть главным для моряков загранплавания.
Можно было подумать, что при встрече с советским моряком где-нибудь в Англии или другой англоговорящей стране, местные жители тут же кинутся к нему с просьбой перевести на русский язык какой-нибудь английский текст. Идиотизм, но так была построена программа обучения языку. Даже выпуская нас за границу, делалось все, чтобы сократить возможность контактов там с местным населением. Боялись "тлетворного влияния капитализма".
В колхоз с нами для общения с местным населением, в качестве переводчиков, поехали два курсанта-эстонца с судоводительского отделения: Петер Вееген и Мялк, имени его не помню. Первое время они чувствовали себя среди нас скованно, но потом между нами установились нормальные товарищеские отношения.
Свободное копирование
