Как встречали новый 1945 год, я не помню, видимо, ничего особенного не произошло. Помню только, что вместо ёлки папа привёз кипарис, на что бабушка Варя заметила, что кипарис больше подходит для кладбища, чем для праздника, и что папу это очень обидело. Были, наверное, и какие-то подарки, но в памяти они не отложились.
Незаметно прошла зима, наступила весна. Кончились зимние ветра, стало теплее. Степь расцвела маками. Их было столько, что местами степь стала красного цвета. Война заканчивалась, наши наступали на Берлин. Все ждали конца войны. Помню, папа 2 мая приехал из Тбилиси, куда он ездил по своим делам и, войдя, сказал: - Война окончилась. В Тбилиси все обнимаются, целуются. Мы радостно заверещали, папа, мама, бабушки бросились обниматься. Включили радио, оказалось, наши взяли Берлин, но война ещё не кончилась.
И вот утром 9 мая по радио объявили о конце войны. Что тут было! У Высоцкого есть такие строки:
Но, наконец, окончилась война,
С плеч сбросили мы словно тонны груза.
По-моему, такое же ощущение было даже и у нас, детей. В школу мы, конечно, не пошли, ходим радостные, довольные. День был тёплый, ярко светило солнце. Было ощущение огромной радости, и казалось, что теперь так будет всегда. Потому что кончилась эта проклятая война, Победа!
И вдруг смотрю, мальчишка из нашего класса, Абдулка, он жил в какой-то развалюхе за каналом, идёт в школу. Отец его был на фронте, у него было несколько сестёр, старше его. Одет Абдулка был всегда в обноски, перешитые из старого солдатского обмундирования. Я ему закричал: - Абдулка, война кончилась, сегодня не учимся,
А он мне в ответ: - Не ври. Подошли другие ребята, начали убеждать Абдула, что все это правда. Наконец он сказал: - Побегу, мамку и сестёр обрадую.
Не помню, пошли ли в этот день на работу взрослые, но помню, что уже днём ходили по посёлку поддатые мужики, все поздравляли друг друга, целовались почти незнакомые люди. А вечером из всех открытых окон слышались громкие голоса, стук ложек, звон посуды, песни, из некоторых неслась музыка патефонов. Пьяных было много, но их никто не осуждал. Это был самый запоминающийся праздник за все те годы.
Сегодня 9 мая 2004 года. Прошло много лет с тех пор, как отмечали мы тогда самый первый День Победы. Сегодня отмечаем его уже 59-ый раз. Тогда нам казалось, что после того, как наши войска разгромили фашистскую Германию, на Земле на веки вечные установится мир. Ещё бы, кто с кем будет теперь воевать, когда СССР, Америка, Англия и Франция, самые сильные державы мира, одержав победу в этой страшной войне, останутся навсегда союзниками. Они не допустят, чтобы кто-то снова развязал войну, чтобы снова лилась кровь. Правда, оставалась ещё война на Дальнем Востоке с Японией, но японцы терпят от американцев одно поражение за другим, а ведь скоро в войну вступит Советский Союз. И наша армия, самая сильная в мире, быстро расправится с японцами. Все впереди казалось светлым и радостным.
Мы знали, что в стране разрушены сотни городов и тысячи деревень, что не хватает самого необходимого, что все продукты, все товары отпускаются по карточкам, что миллионы наших людей живут впроголодь. Ведь тогда практически не было полных людей. Но скоро все изменится. Вернутся с войны миллионы отцов и старших братьев наших товарищей.
Под руководством самого мудрого из вождей - товарища Сталина, мы одержали победу в этой войне, под его руководством построим и новую счастливую жизнь.
Мы и представить себе не могли, что наша страна уже оказалась втянутой в новую войну - ядерную гонку. И год спустя эта война получит своё название: "холодная". Да, это была война, хотя и не лилась кровь, воевали экономики. Сотни миллионов, или миллиарды рублей, необходимых на восстановление страны, будут потрачены на создание самого страшного оружия, которое знало человечество до тех пор - ядерного.
Это было страшно тяжело, но неизвестно, что из себя представляла бы наша страна и кем бы мы были сейчас, если бы тогда не пошли на это. Только благодаря наличию у нас ядерного, а потом и термоядерного оружия, мир избежал новой большой войны. А ведь кроме ядерного оружия создавалось и средство доставки его - ракеты. Это тоже отдельная самостоятельная отрасль промышленности. На все это требовались огромные ресурсы: и материальные, и людские. Потому-то ненамного легче стало после окончания войны.
Ещё несколько лет оставались карточки и много семей, особенно из тех, где отцы не вернулись с войны, жили очень тяжело. Особенно трудно было тем, кто получил извещение, что их муж, отец "пропал без вести". К "пропавшим без вести" относились и попавшие в плен, и погибшие в окружении в начале войны таких были сотни тысяч, если не миллионы. За погибшего на войне семья получала хоть и мизерное, но все же какое-то пособие, за пропавшего без вести - ничего. На долю какого ещё народа выпали в ХХ веке такие испытания: революция, гражданская война, коллективизация, репрессии в течение двадцати лет, Отечественная война, прокатившаяся огненным валом по половине нашей Европейской территории.
Говорили, что в первую мировую войну наши солдаты были выше и физически крепче немецких, а в Отечественную войну - наоборот, наши были щуплыми по сравнению с ними. Сказались на внешнем виде народа три десятка лет недоедания.
Я помню, читал в 60-х годах записки нашего корреспондента в Америке Б. Стрельникова. Он воевал, во время войны потерял руку. Как-то в доме, в котором он жил в Нью-Йорке, он оказался в лифте с пожилой женщиной. Она спросила его, указав на пустой рукав: - Корея?
- Нет, Европа, я русский, участвовал в мировой войне.
- О, да, я знаю, у вас было очень трудно: Сталинград, Ленинград. Но и у нас было непросто. Были ограничения в продуктах. Например, говядина была по карточкам. Хотя, свинина и баранина продавались свободно. Но вот говядина - по карточкам.
Стрельников писал, что, услышав это, он понял, что бесполезно рассказывать ей о блокаде Ленинграда, о том, как голодал весь наш народ.
Другой наш журналист Зорий Балаян, рассказывал о своих встречах в конце 80-х годов с американским писателем армянского происхождения Уильямом Сарояном, очень дружелюбно относившимся к нашей стране. Как-то, когда Балаян рассказывал ему о своём военном детстве, Сароян спросил: - А чем вы в основном питались во время войны?
- Картошкой.
- С чем?
- Ни с чем, просто картошкой.
- Я понимаю, что вы ели в основном картошку. Но с чем, с бараниной, со свининой?
А ведь Сароян во время войны был взрослым человеком и, повторяю, он симпатизировал нашей стране, то есть, он, я думаю, не пропускал того, что писалось в американской прессе о нашей стране. И в то же время, совершенное неведение того, что было на самом деле.
Восьмого мая 2004 показывали советский фильм 70-х годов "Освобождение", о последних днях той войны.
Заканчивался фильм титрами о потерях разных стран в этой войне. Привожу эти цифры по памяти:
-- Франция - около 500 000 человек,
-- Англия - около 400 000 человек,
-- США - около 400 000 человек,
-- Югославия - 1 600 000 человек,
-- Польша - около 6 000 000 человек,
-- Германия - около 10 000 000 человек,
-- СССР - там была названа цифра 20 000 000 человек.
По последним данным, наши потери составили 27 000 000 человек. Говорят, что и эта цифра может быть заниженной.
В первые послевоенные годы Сталин, говоря о потерях, назвал цифру 7 000 000 человек. Похоже, цифра эта была взята просто с потолка, но именно она фигурировала в первые годы после войны. Она оказалась почти в четыре раза меньше фактической. 27 000 000 человек. Это страшная цифра.
Из молодых ребят 1918 - 1926 годов рождения в живых осталось только 5 процентов. Молодые люди именно этого возраста оказались почти поголовно все на войне. Часть их служила срочную в Красной Армии в 1941 году и приняла на себя первый страшный удар немецкой военной машины. Да и потом, когда подходил срок призыва их возраста, всех их забирали на фронт. Они не успели получить профессии и стать ценными специалистами, чтобы им давали "броню", как это тогда называлось, когда высококвалифицированных специалистов оставляли в тылу для работы на оборонных заводах.
У меня в училище был друг- Виктор Сергеев. У них была смешанная семья: отец его был цыган, но не кочевой, оседлый, воевал за красных ещё в гражданскую, мать - русская. У них было десять человек детей, Витька был одним из самых младших. Старший брат его окончил школу в 1941 году. Всех мальчишек из их выпуска забрали на фронт в том же 1941 году. И ни один с войны не вернулся. Витькин брат погиб танкистом на Курской дуге в 1943 году.
Воевал и Саша Бутурлин. В 1942 году его призвали в армию. Ему повезло: направили в Горьковское училище зенитной артиллерии ПВО.
На фронт Саша попал в 1943 году лейтенантом - в неполные 19 лет. В апреле 1945 был ранен.
9 мая этого года я поздравлял его с праздником. Разговорились о потерях. Саша очень эмоционально стал говорить: "Сколько не вернулось моих товарищей по школе, по двору, а какие были ребята, одарённые, талантливые, мне до них далеко было".
Я считаю Сашу очень неординарным человеком. По-моему, так же считают и все наши родственники. И слова его произвели на меня большое впечатление. Действительно, кто скажет, насколько больше талантливых учёных, писателей, деятелей искусств имели бы мы сейчас, если бы не эти страшные потери. Если бы совсем юными не сгорели они в пламени войны.
Мне могут возразить: это цена победы. Да, они положили свои жизни, как раньше говорили, на алтарь Отечества. Они встали на защиту страны, когда над ней нависла смертельная опасность, и погибли, выполнив свой солдатский долг. Их совесть чиста. "Мёртвые сраму не имут".
Но читаешь сейчас воспоминания участников войны, слушаешь выступления историков войны и видишь, сколько народу полегло из-за неумения некоторых командиров высшего и среднего уровня воевать, из-за их амбиций, из-за желания угодить руководству. Когда привязывали сроки начала той или иной операции к каким-то юбилейным датам и ценой большой крови освобождали города, которые через несколько дней немцы сами оставили бы. К этому их вынудила бы стратегическая обстановка на других участках фронта.
Но для генерала, как говорят в Одессе, две большие разницы: войти в город, который немцы оставили сами, или войти в город, из которого он их выбил. Тут и награды совсем различные. Ну, а что погибло несколько тысяч человек при освобождении этого города, так на то она и война, чтобы люди на ней гибли. Войны без крови не бывает.
Я вовсе не хочу охаять всех генералов и маршалов Отечественной войны, среди них очень много блестящих полководцев, ни в чем не уступающих легендарным генералам войны 1812 года. "Слуга царю, отец солдатам".
Слугами царю - Сталину, кроме Власова и его приспешников, были все генералы, а вот насчёт отцов солдатам, с этим сложнее. Жестокость и презрение к человеку, поразившие в сталинизме Анджея Вайду, сказывались и на отношении к цене солдатской жизни. Она, в глазах некоторых генералов, была невелика.
