16 Апреля . Если бы вынуть из охоты убийство и созерцать природу так, но так внимание ослабевает и не из-за чего, кажется, принимать на себя такой великий труд. Не могу понять еще, нужно это убийство, чтобы сливаться с природой, поступать, как звери, или же это самогипноз, как при увлечении спортом. Итак, нужно убить мне тетерева из шалаша, вся моя ошибка была, что городил очень тесные шалаши, теперь у меня шалаш просторный и сверху открытый. Ночь теплая, мороза нет, наполовину небо закрыто облаком. Ветер, бушевавший весь день, затих. Немного запоздал, и стало белеть на востоке. Второпях ошибся и направился не на две сосны, а туда, где три, и в трех соснах запутался, мучился, мучился и, оглушенный неудачей, дураком остановился под деревом, мокрый, усталый слышу, как свистнул кроншнеп, и вальдшнеп протянул, и куропатка прохохотала, и кликнул белое утро журавль, вот и тетерев прошипел — все, кажется, пропало, но тут как раз сообразил и нашел свой шалаш — ужас! он был рассыпан ветром. Кое-как огородился и встретил гостей, не в состоянии не только стрелять, но и шевельнуться. Видел, как от ястреба вспорхнул весь ток и живо опять собрался. И как же красивы эти птицы, как они чудесны в болоте весной. Бывает момент мира на току, когда все тетерева прилягут к земле, нежно и очень тихо гуркуют. Слышал, как тетерка кудахтала, почти совсем как курица с яйцом.
Построил новый шалаш. Осока растет. Лозина распускается. Березы вовсе рыжие — вот, вот! Пашут.