Что такое умный человек? Едва состоялась передача власти новым правителям, Смеляков сказал:
– Знаете, кого они погонят первым делом?
– Кагановича? – услужливо подсказали мы с Юликом.
– Да нет же! Берию.
Мы усомнились: Берия как бы помазал на царство Хрущева и Булганина, явно оставаясь – хоть и позади трона – первым лицом в государстве.
– Говорю вам – Берию! – настаивал Ярослав, – Как вы не понимаете? Не станут они больше терпеть этот грузинский акцент. Столько лет тряслись!
И ведь оказался прав. Мы могли бы и не спорить – знали о его пророческом даре. Еще раньше, на Лубянке, у него был такой разговор со следователем-евреем. Тот орал на него, требуя показаний:
– Перестаньте упираться! Будете еще три года здесь сидеть!
– Я-то может и посижу. Но вас здесь уже не будет.
– Почему это?
– А это вы у них спросите. – Смеляков кивнул на двух русских следователей. Те понимающе усмехнулись: начинались гонения на "космополитов", в том числе на "пробравшихся в органы". Погналитаки и смеляковского космополита.
Было это в 49 году. А в 53-м, после смерти главного гонителя, начался откат – выпустили, например, "убийц в белых халатах".
Шварц рассказывал: у него в плановой части работала женщина-экономист. Впоследствии она оказалась сумасшедшей – но политическую ситуацию улавливала чутко. Когда кремлевских врачей посадили, эта дама написала донос: она слышала, как з/к Файнер и з/к Штерн о чем-то договаривались по-еврейски. Повторялись слова "зумпф" и "взрыв" – видимо, евреи готовили диверсию. А когда врачей выпустили и пожурили по радио посадившую их Лидию Тимашук, шварцевская сотрудница прибежала в плановый отдел и крикнула:
– Это хохлы проклятые виноваты! А еврейчики очень хорошие.
Продолжая тему, замечу, что перемены в политике коснулись зеков не сразу. С нами на третьем сидел инженер с автозавода им. Сталина. Посадили его как участника националистической организации, созданной Соломоном Михоэлсом. Когда – спустя годы после убийства народного артиста – Михоэлса снова начали называть в печати честным советским патриотом и выдающимся общественным деятелем, обрадованный инженер послал в Москву жалобу. Он просил пересмотреть его дело, поскольку единственным пунктом обвинения был то, что его завербовал лично Михоэлс. А теперь, когда выяснилось.... – и т.д., и т.п.
Месяца через два его вызвал к себе начальник особой части капитан Христенко и объявил, что из Москвы пришел отказ: оснований для пересмотра дела нет. Так что надо расписаться: ответ получен.
– Как нет оснований? – Инженер чуть не заплакал. – Ведь меня обвиняли только в том, что меня завербовал Михоэлс. Теперь я слышу по радио, что он честный патриот и выдающийся деятель – а у них нет оснований!.. Где же логика?
Христенко был мужик с юмором. Он сказал:
– Знаешь что? Ты пока распишись – а логику они пришлют потом.
Свободное копирование
