Италия через тридцать лет - 1

Италия через тридцать лет

У Максима Горъкого.— Тени фашизма.— Старец «Космос». Русские в Риме.— Мечтаю о возвращении на Родину.

Ранней весной 1927 года, как только закончилась моя первая заграничная персональная выставка в нью-йоркском Артцентре, мы отправились в Италию. Потребность отдохнуть, отторгнуться от засасывающей суеты американской жизни победила все обстоятельства, задерживавшие отъезд. Хотелось встряхнуться, забыть о заказной работе, поработать для себя, для души.

Италия манила к себе воспоминаниями о прекрасной поре молодости. Мне было двадцать три года, когда я впервые ощутил под ногами древние каменные плиты римских улиц и площадей. Минуло ровно тридцать лет. Какая ты теперь, Италия?

В Италии, в Сорренто, жил Максим Горький. Я мечтал встретиться с ним. Хотелось услышать от него о жизни в Советской России. Очень уж велика была потребность поговорить с Алексеем Максимовичем, через которого, как мне казалось, только и могли мы получить достоверную информацию. Ведь в Америке, где застряли мы на несколько лет, приходилось питаться слухами, по большей части клеветнического характера. Чего только не наговаривали на СССР! Дипломатических отношений нет, московские газеты и журналы не достигали нас. Одним словом, полное неведение. Ну а Горький, конечно же, в курсе всех событий.

Итак, скорее в Неаполь! По соседству с ним курортный городок Сорренто, там теперь обосновался Горький.

И вот знакомая бухта, величественный силуэт Везувия, красивый южный город у моря — чудный Неаполь. Расторопные носилыцики, такси.

В Неаполе жил скульптор Мормони — товарищ по учению в Петербургской Академии художеств. В 1908 году он по эскизам петербургского профессора Залемана вырубил скульптурный фриз для Музея изящных искусств, построенного стараниями московской общественности. И вот Мормони в родной Италии, преподает в Неаполитанской академии искусств. Он женат, у него двое детей — дочка Тамара и грудной младенец — мальчик. Жена — русская. Живут бедно. У семилетней Тамары косы до пят. Ей вдруг привалило счастье — подарки, сладости, катанье на извозчике по городу. Когда зашел обычный разговор взрослых с детьми, дескать, переходи, Тамара, к нам на постоянное житье, девочка к ужасу матери с удовольствием согласилась с шуточным предложением Маргариты Ивановны. Меня Тамара зовет «Наш с бардарой».