Нет-нет да и встречалась в особнячке во дворе дома Якунчикова неразлучная в пору студенческой молодости троица: Кончаловский, Ермолаев, Коненков. Сходились у меня, во-первых, потому, что есть гарантия: в моей мастерской никто не помешает дружеской беседе, во-вторых, очень притягателен для русского сердца этот уголок Москвы и сам дом Якунчикова: когда-то здесь жил Сергей Тимофеевич Аксаков. И в ту пору в гостиной дома по вечерам Николай Васильевич Гоголь читал главы из «Мертвых душ».
Теперь у каждого из трех старых друзей своя жизнь, свои заботы. Петр Петрович Кончаловский, задержавшийся на несколько лет с учебой в Петербурге, наконец нашел себя: он пишет портреты и натюрморты один другого лучше. Характер у него по-прежнему золотой. Жизнелюбивый, деятельный, веселый Петр Петрович — душа нашей компании.
Георгий Николаевич в работе «пристал» к архитекторам: расписывал стены и плафоны новых особняков московских толстосумов. Работал он по большей части под руководством Ивана Владиславовича Жолтовского, который высоко ценил вкус и мастерство Ермолаева. Жолтовский, увидав однажды талантливо сделанную Георгием Николаевичем копию с Веронезе, нашел применение и этой способности нашего друга. Копии с картин эпохи Возрождения из эрмитажной коллекции как нельзя более подходили к выполненным в классическом стиле залам богатых особняков. Для Жолтовского Георгий Ермолаев с его способностью делать высокохудожественные копии стал драгоценной находкой. Но беспокойному характеру Ермолаева не очень-то подходила роль дорогостоящего копииста. «Игра» эта ему надоела, и он в 1911 году уехал на Кавказ, а оттуда в Среднюю Азию, где остался навсегда.
Свободное копирование
