Впервые появились мои деревяшки на выставке Союза русских художников, которая открылась в залах Исторического музея в канун рождества. На исходе был 1910 год.
К участию в выставочной деятельности Союза русских художников меня привлек Николай Павлович Ульянов — товарищ по Училищу живописи, ваяния и зодчества. Он всегда вызывал во мне особое уважение. Человеку вдумчивому, проникновенному, самостоятельному в суждениях, новатору в искусстве — Ульянову, по моим представлениям, в полной мере соответствовало высокое звание «художник». Николай Павлович дружил со Станиславским, высоко ценил Голубкину, был знатоком искусства и глубоким исследователем. Он с увлечением изучал русскую историю. Как никто в России, он знал эпоху Пушкина. Его гениальный парный портрет «Пушкин с Натальей Николаевной на балу в Зимнем дворце» поражает художественной достоверностью, потрясающей способностью проникновения в психологическую атмосферу эпохи. Вы смотрите на портрет и полагаете. что наблюдательный, умный рисовальщик Николай Ульянов сам был на том балу в Зимнем. А на деле живое воображение, достоверное знание позволили художнику создать прекрасную иллюзию, добиться эффекта присутствия.
Всегда при встрече между нами завязывался разговор о святом искусстве, служению которому посвятили мы свои жизни. Полностью доверяясь друг другу, мы в ходе этих бесед исповедовались в своих убеждениях. Разность взглядов по каким-то поводам не разводила нас.
По совету Николая Павловича я участвовал в VI Петербургской выставке Союза русских художников. Заслужил благосклонность «мира искусников». И вот теперь не без робости отослал свои вещи на VIII Московскую выставку Союза русских художников.
В этом втором выступлении в Союзе русских художников «виноваты» Василий Никитович Мешков и Виктор Михайлович Васнецов. Энергичный, хлопотливый Мешков ради друга постарался и представил меня своему хорошему знакомому — директору Исторического музея князю Щербатову как некоего феномена в области скульптуры.
Надо сказать, что мне было от чего робеть. Незадолго до очередной выставки Союза русских художников в залах Исторического с громким успехом прошла посмертная выставка Михаила Осиповича Микешина. Я помню, как на открытии этой выставки всеми уважаемый профессор Училища живописи, ваяния и зодчества Леонид Осипович Пастернак говорил:
— Микешин — наш Леонардо...
Сам я относился к Микешину восторженно, почитая его крупнейшим талантом на Руси. Мысль о том, что там, где только что стояли изваяния Микешина, займут место мои деревяшки, смущала меня.
Заставляло робеть и то обстоятельство, что в Историческом, в больших запасных залах, работал Василий Иванович Суриков. Здесь писал свой «Каменный век» Виктор Михайлович Васнецов.
Впрочем, он-то и положил конец моим сомнениям. Отношения у нас с ним были дружественные: сблизился я с ним давно. В ту пору, когда Васнецов расписывал Владимирский собор в Киеве. Подружились мы на почве общих взглядов на искусство. Его картины «После побоища Игоря Святославовича с половцами» и «Богатыри» производили на меня большое впечатление. Рассказать о кровавой сече без крови и скрежета металла, пропеть вечную хвалу подвигу во славу родины так, как будто заговорили вдруг струны вещие Бояна, мог художник великий, это под силу таланту истинно национальному!
А могучая романтическая картина «Богатыри», напоенная легендарной силой русских былин, взращенная двумя десятилетиями упорного, вдохновенного труда большого мастера, была для меня настоящим откровением.
Конечно же, я гордился дружбой с Васнецовым. Дорожил ею. Всякий раз, когда Виктор Михайлович появлялся в особнячке на Нижней Кисловке, для меня наступал праздник. А его искреннее внимание, любовный интерес к образам моих народно-сказочных героев давали мне новые силы и уверенность в себе. Виктор Михайлович с нетерпением ждал, когда «народ увидит» моих сказочных старичков.
Свободное копирование
