32
Здесь речь пойдет о втором обмане. О первом говорилось — о Беловежской Пуще, развалившей страну... Второй был не менее катастрофичен, только законспирирован еще хитроумней...
Никто не видел, чтобы по улицам шли демонстранты со знаменами или транспарантами, на которых значилось бы: «Да здравствует капитализм — наше светлое будущее!» или «Вся власть — «новым русским»!» Об этом не было ни слова...
Говорили и писали о «демократическом социализме», о «радикальных реформах», о «присоединении России к сообществу цивилизованных рыночных государств», о «свободном рынке»... Этим жаргоном пользовался и Ельцин, и Гайдар, и Бурбулис, и Станкевич, и Гавриил Попов, и Юрий Черниченко, и Руслан Хазбулатов. «Обновление социализма! Долой монополию КПСС на власть в стране — вся власть Советам!» Межрегиональная депутатская группа называла себя радикальными демократами. МДГ формулировала лозунги: «Власть — народу!», «Предприятия — трудовым коллективам!», «Земля — крестьянам!», «Собственность — всем и каждому!».
Это было обманом собственного народа.
Гайдар в 1990 году предлагал руководителям СССР «крепко зажмуриться и прыгнуть в неизвестность». /«Правда», 16 апреля 1990 года/. Прыгнуть в неизвестность — и увлечь за собой всю страну?.. Прыгнуть — зажмурясь?..
Если бы «наши демократы» не обманывали, не плутовали, не жульничали, а честно объявили о стремлении вернуть страну «в капитализм», народ бы от них с негодованием отвернулся. Но мнения народного никто не спрашивал. Принцип — главнейший принцип демократии: ответственность перед народом — был ниспровергнут и заменен принципом полнейшей без ответственности...
Между тем сама ментальность народа, его подавляющего большинства, противоречила тому, что нес с собой капитализм, да еще и в той дикой, варварской форме, в которой он вскоре воцарился...
Рой Медведев в книге «Капитализм в России?» впоследствии писал: «Православная этика, как известно, решительно осуждает стремление к наживе и даже само богатство и поощряет бескорыстие, доброту, служение общему благополучию, доверчивость и самопожертвование. Тем более не могли способствовать утверждению «духа капитализма» возобладавшие в XX веке социалистические течения».
Но дело не только в этике, поскольку, разумеется, этические нормы хотя и влияют на поведение людей, но — по установке философов, этика — это все-таки наука не о сущем, а одолжном... Для меня важно заключение замечательного русского ученого-экономиста Чаянова /разумеется, расстрелянного Сталиным/. Он утверждал, что у русского крестьянина есть «потолок» в добывании средств, необходимых для существования, и если этот «потолок» достигнут, крестьянин не станет желать большего, он удовлетворен, заработав необходимое, он хочет быть свободным... Свободным... Да только ли российский это менталитет?.. Мой знакомый рассказывал, как однажды в Италии его жена сломала каблук, они обратились к сапожнику с просьбой — починить туфлю, но был уже конец рабочего дня, сапожник сказал, что он уходит домой... Мой знакомый предложил заплатить, сколько тот пожелает, лишь бы он починил каблук... Нет, — отвечал сапожник, — я ухожу... Дома его ждала семья, обед, бутылка вина, те небольшие радости, которые мог он себе позволить... Мой приятель, живя в Америке, привык к иному менталитету: заплати — и все будет сделано...
Нет, не деньги решали все...
Хорошо это или плохо?..
Не в том суть. Существует объективная реальность, которую преступно не учитывать. Политолог Алексей Кива говорит: «Для среднего россиянина идея социальной справедливости выше идеи демократии... Интересы коллектива и государства выше интересов отдельного человека. Коллективизм, солидарность ценятся выше, нежели индивидуализм. Идеи богатства, социального неравенства воспринимаются без восторга... Особо высоко ценится идея духовного начала... Игнорируя наиболее чтимые в народе ценности, демократы обрекают себя на неудачу. На фундаменте призывов строить капитализм, что вызывает у россиян не лучшие ассоциации, Россию не построишь. Ненароком можно построить новый ГУЛАГ». («Российская газета», 2 сентября 1995 года).
Свободное копирование
