Вернусь к вопросу о своей партийности. В Велико-Устюгском военкомате и сослуживцы и местные партийные и советские руководители относились ко мне очень хорошо. Но когда я заговорил с военкомом о вступлении в партию, он сказал: «Я бы дал тебе рекомендацию, надо бы тебе быть в партии, да вот сын-то, Михаил, где он? Что в анкете напишешь?». Такое вот суровое было время! Сам — красный командир и участник Гражданской войны. Ношу погоны капитана Советской Армии. Старший сын на фронте. Два младших сына погибли в боях за Родину. Дочь обслуживает метеосводками боевые части. А один сын пропал без вести. Живой он или мертвый? Что тут напишешь в анкете? Больше до получения писем от Михаила я о вступлении в ВКП(б) ни с кем не заговаривал. Кандидатом в члены партии меня приняли в начале 1945 года, а в марте 1946 года я получил партийный билет. Сбылось мое давнее желание — стал коммунистом официально.
В июле 1946 года я уволился из Вооруженных Сил уже не в запас, а сразу в отставку. Мне шел 56-й год. Даже в военкомате, укомплектованном офицерами немолодыми, товарищи называли меня «дедом». Я и в самом деле стал к тому времени дедом. Сыновьям жениться не позволила война, а у дочери Галины и ее мужа появилась первая девочка.
Война прибавила к моему послужному списку еще почти пять лет кадровой военной службы. Горжусь, что не только воспитанные нами с Ольгой Петровной сыновья, но и я сам, будучи уже не в молодецком возрасте, все-таки оказался нужен военным силам Отечества в столь тяжелые годы.
Свободное копирование
