Состояние Ольги Петровны в годы войны могут понять только те матери, которые теряли на фронтах взрослых сыновей и дочерей. Молодым родителям боль таких потерь незнакома. А моя Ольга, нарыдавшись ночью, днем, на людях, держалась — не скулила, не жаловалась на судьбу, исполняла свои домашние и общественные дела. Будучи уличкомом, собирала для отправки на фронт валенки, шапки, рукавицы и другие теплые вещи. Вечерами женщины вязали шерстяные носки, перчатки, подшлемники для бойцов, собирали немудреные посылки для отправки на «полевые почты». Коренные жительницы города помогали бидончиком молока, ведерком картошки, соленой рыбиной эвакуированным в Сольвычегодск семьям.
Я уже говорил, что мы и в городе держали корову, каждый год выкармливали одного или двух поросят. Без этого прокормить нашу большую семью было бы трудно. Коров, овец, коз, свиней, кур держали многие горожане. Большинство домов в Сольвычегодске были частными — с огородами, хлевами, погребами, банями, другими постройками. Для содержания скота условия имелись, было бы желание ухаживать за ним, запасать корма, чистить хлевы от навоза. К слову сказать, на огородах у владельцев скота все вырастало и цвело лучше, чем у «бесхлевных» жителей. Навоз для нашей приречной песчаной почвы — удобрение незаменимое.
Корова спасала Ольгу Петровну и Зою от голода и в годы войны. Содержать ее было им, ох, как нелегко. Участок сенокоса нам выделили на болотине километрах в 15 от города. Колхозные луга частникам не давали. Ольга и Зоя уходили недели на две к болоту, косили косами-горбушами траву между кочками, подсохшее сено собирали в одно место и клали стог. Зимой, когда болото подмерзало, нанимали лошадь, вывозили сено под крышу хранилища над коровником. Замечу, что случаев воровства чужого, оставленного без присмотра сена в стогах, ни до войны, ни во время войны не бывало.
Не легче давалась жене и дочери заготовка дров на зиму. Северяне знают, сколько требуется дров, чтобы держать в доме тепло при морозах. Мужику проще: выпиши билет, наруби в отведенной делянке лес, распили, вывези. А если мужчин в доме нет? Спасал лес, плывущий весной по Вычегде. Бревна разрешалось вылавливать при ледоходе. Когда лед шел валом, об этом нечего было и думать. Караулили на берегу, ждали «просветов». Тогда, лавируя на лодке между плывущими льдинами, цепляли багром бревно, подтаскивали его к берегу. Зое в 1942 году исполнилось 14 лет, она стала неплохой помощницей матери. Смытых половодьем бревен уходило в Северную Двину, а потом и в Белое море немало. Требовались только привычка к веслам, осмотрительность и ловкость, а при вытаскивании бревна из воды на сушу — еще и физическая сила. Этой силы у Ольги Петровны и Зои явно не хватало. Они долго вспоминали один горестный случай. Два дня ловили среди льдин лес, вытаскивали его на кромку берега, выбились из сил. К вечеру второго дня мать едва добрела до дому, слегла. Наутро Зоя позвала на помощь соседского парня, пришли к реке — бревен нет. Ночью вода в Вычегде поднялась и унесла с собой всю двухдневную добычу...
Один из внуков как-то спросил меня: «Скажи, какие годы были у тебя самыми-самыми трудными? Когда тебе было всего-всего тяжелее?» Трудностей и горестей было в моей жизни немало. Но самыми тяжкими для памяти остались годы с 1941 по 1945. Хотя лично для меня страхов за собственную жизнь и особых физических перегрузок вроде бы и не было. Штабная служба в 295-м запасном «олене-лыжном» полку, конечно, тоже требовала немалого напряжения, но по сравнению со службой в годы Гражданской войны станция Рикасиха под Архангельском казалась мне «тихой заводью».
Свободное копирование
