Летом 1964 года я как-то в городе встретил Володю Бондаря, которого немного знал по институту, он был на 1 год моложе меня. Володя тоже был радиолюбителем. Мы с ним разговорились. Бондарь работал начальником исследовательского отдела Проектного и конструкторского технологического института (ПКТИ). Его отдел занимался исследованием машин и механизмов, разработанных в ПКТИ и изготовленных на своём опытном заводе. В этих исследованиях широко применялась электроника. Володя предложил мне перейти к нему на работу. После небольшого раздумья я сказал, что готов написать заявление о приёме, если Бондарь уверен в положительном решении отдела кадров. Порядки в отделах кадров я уже знал. Бондарь тоже это знал и сказал, что он зайдёт к директору вместе со мной. Мы договорились встретиться через пару дней. Я поговорил дома с Бэлой, она не возражала, только выразила сомнение, что всё пройдёт гладко. На работе я поговорил со своим непосредственным начальником Юрой Крупманом.
Через несколько дней мы с Бондарем зашли к директору ПКТИ Доброскоку. Первый раз меня принимали на работу, как полагается. Сначала директор выслушал Володю, потом поговорил со мной, посмотрел мои бумаги и тут же написал на моём заявлении: «Отделу кадров. Принять на работу.» Это была работа, которая мне нравилась. К тому же ПКТИ был расположен очень близко – мне нужно было только перейти на другую сторону проспекта Карла Маркса. У нас в отделе работали Миша Точилкин и Володя Глушец, которые учились вместе с моим братом Юрой и помнили его. ПКТИ занимался конструированием различных машин и механизмов для тяжёлой промышленности, а мой отдел исследовал эти машины. Мы определяли механические и электрические параметры: напряжения в деталях, скорости и ускорения рабочих органов, затрачиваемую мощность электропривода. Многие измерительные приборы мы разрабатывали и изготовляли сами. Таким образом, на работе я занимался почти тем же, чем занимаются радиолюбители. Кроме того, я освоил новую очень тонкую работу – наладку оптико-механических осциллографов, так называемую юстировку оптики. В этом мне помог заведующий нашей лабораторией Игорь Щербачёв. Любопытно, что для этого нужно было пускать внутрь осциллографа клубы папиросного дыма, благодаря которому становились видимыми все лучи света. Игорь и Миша научили меня, как наклеивать тензодатчики на исследуемые детали. От качества наклейки датчика зависит точность измерений. Процесс наклейки длится около 12 часов и заключается в тщательной подготовке поверхности детали, нанесении нескольких слоёв клея с промежуточной сушкой и окончательной полимеризации клея в термостате по сложному температурному режиму с точным соблюдением температур и времени. Работать нужно в перчатках, так как малейшие следы жира, которые могут попасть на подготовленную поверхность с пальцев, резко ухудшают качество сцепления датчика с деталью. У Игоря я научился методически правильно и быстро выполнять любую работу. Всё зависит от тщательности подготовки. В ПКТИ мы в основном изготавливали новые приборы, готовились к проведению измерений на заводах и обрабатывали результаты этих экспериментов. Приступая к изготовлению прибора, Игорь сначала тщательно готовил рабочее место, закреплял в удобном месте принципиальную схему прибора, подбирал и проверял все электронные компоненты, инструменты и расходуемые материалы, подготавливал печатную плату, регулировал освещение рабочего места и только после этого приступал к установке деталей и их пайке. В Игоре меня также привлекала его обязательность, он никогда не нарушал своих обещаний и никогда никого не подводил. Если он брал во временное пользование какой-либо прибор, то возвращал его вовремя, вычищенным и отремонтированным. В 1967 году у Игоря обнаружили опухоль горла. Его срочно прооперировали и при этом удалили голосовые связки. Прошло несколько лет, никакого ухудшения не наблюдалось. Но Игорь мог говорить только при помощи специального приспособления, и голос сильно искажался. Я его хорошо понимал, но Игорь говорил, что его понимали не все: чем выше интеллект собеседника, тем лучше он понимал Игоря.
В лаборатории чистоту и порядок поддерживали мы сами, т.к. уборщиц в наши помещения не пускали. Игорь научил нас одному житейскому приёму. Если при мытье окон или других стеклянных изделий не удаётся быстро удалить какие-то пятна, то нужно их смочить слюной, т.е. просто плюнуть. После этого загрязнение можно легко удалить тряпкой. Слюна очень хороший растворитель.
Свободное копирование
