Концерт Франка Фернандеса

 Концерт Франка Фернандеса

 Давно, лет шестьдесят тому назад, наш приятель Миша Воскресенский (к тому времени лауреат международного конкурса имени Чайковского), сказал нам, что в московской консерватории оказался необыкновенно талантливый юный кубинец. Не так давно подруга моей младшей дочери Birgit Chlupacek, журналистка и шеф бюро по организации концертов в Баварии, совместно с радио Bayerischen Rundfunk и директором института Cervantes господином Felipe Santos пригласила нас на концерт когда-то юного кубинца, а сейчас — всемирно известного пианиста и композитора Frank Fernandes (Франк Фернандес).

 Баварцы встретили его достойно и не жалели рук своих для оваций. Билеты (недешёвые!) были распроданы задолго до концерта. Когда г-н Фернандес играл Баха и Бетховена, вещи всем знакомые, нас с дочерью поразила манера его исполнения — мягкость и, я бы сказала, нежность. Когда же он играл свои болеро, вальс, хабанеру да ещё под своё исполнение подложил заранее записанную им вещь, когда тема накладывалась на тему, когда у зрителя было ощущение двух одновременно играющих инструментов, когда моментами казалось, что музыка не в руках мастера, а что она разливается по залу с самого купола церкви, которая давно стала музыкальной площадкой, когда, когда..., зрителям не хватало дыхания от восторга. Пауза – и автор дает нам передышку. Он устраивает для нас сначала легкую пробежку по дорожкам жизни каждого присутствующего, а потом мы вместе с ним бежим уже по рытвинам и ухабам... и всё время с паузами. Меня заинтересовали две вещи: откуда у композитора столько мягкости и столько пауз.

 Ответ получила на брифинге после концерта. Франк рассказал, что первой, кто положил его руки на клавиши, была его мать и, умирая, она просила своего пятилетнего сына: «Играй всегда, у тебя — талант!».

 И сегодня кончики его пальцев пропитаны напитком материнской любви, и сегодня нет для него концерта без духовного присутствия Матери! А паузам он научился у Бетховена. Именно у него он научился читать музыку, читать ноты между нотами и своими успехами, считает, обязан далёкому учителю.