Обыкновенная история

 Обыкновенная история

 Много раз происходят в жизни людей неординарные события. Таким событием для Ирины Крюковой был переезд из Москвы в Прагу: пришлось поменять кафедру Московского университета на пражскую. На этом, однако, «одиссея» бывшей москвички не закончилась: после кровавых событий 1968 года Ирина вместе с мужем-немцем, в ту пору чешским журналистом, оказалась в Мюнхене, где нашла работу на кафедре славистики местного университета, а её муж Пётр Бём — на фирме «Сименс».

 Пришло время, и супруги Бём стали пенсионерами. Жили, правда, небогато, в лишних деньгах не купались. Но помнили о тех, кто оказался на задворках жизни, у кого судьба отобрала последнее — о московских стариках. И созданное ими общество «Altenhilfe Moskau» («Помощь престарелым Москвы») отпраздновало уже не один юбилей.

Ниже – интервью с супругами Бём.

Пётр Бём: В начале 90-х, приехав в Москву, мы с Ириной были поражены разрухой и бедностью. Складывалось впечатление, что Москва 90-х — это старики с протянутыми за милостыней руками: в метро, на тротуарах, в подземных переходах, в магазинах и церквях. Пенсия в то время составляла в среднем 90 рублей. Обменный курс был 18 рублей за марку. Таким образом, дав бедняку десять марок, мы дарили каждому из них двухмесячную пенсию.

Ирина Бём: Вернувшись в Мюнхен, мы получили тридцать благодарственных писем от этих людей. Письма мы перевели на немецкий язык и послали нашим друзьям и знакомым. Так постепенно создался круг людей, понявших и принявших нашу цель — помощь обездоленным Москвы. Вот это и навело нас на мысль создать и официально зарегистрировать общество, участники которого, занимаясь благотворительностью, могли бы в то же время списывать пожертвованные суммы со своих налогов.

Пётр Бём: Нашей главной целью был, конечно, сбор денег для московских бедняков. Но мы были далеко не уверены, что собранные средства попадут к тем, кому они предназначались — к московским беднякам, тем более, что контролировать их распределение из Мюнхена было невозможно. Поэтому следующей нашей задачей стало создание такого же благотворительного общества в самой Москве. Мы нашли двух энтузиасток, преподавателей медучилища Ирину Збарскую и Азу Парастаеву, которые создали и возглавили первое в России нерелигиозное «Московское общество сестёр милосердия». На первых порах сёстры милосердия занимались распределением нашего фонда по конкретным адресам. Но довольно быстро мы поняли, что одной материальной поддержки пожилым людям недостаточно, нужна ещё и помощь медицинского и психологического плана. И тогда мы решаемся на невероятное: создаём первый в России Лицей, призванный давать соответствующую профессиональную подготовку заинтересованным в такого рода деятельности молодым людям. Такие школы уже долгое время существуют в Германии и в других странах Запада. Обучение в них как правило двухгодичное.

А.П.: Господин Бём, если бы я не знала, что Вы немец, то обязательно назвала бы Вас «великим фантастом». Но немцы — люди трезвые, крепко стоящие на земле...

Пётр Бём: Создавая Лицей, мы нашли оптимальный вариант: нашими студентами стали имеющие большую практику квалифицированные медицинские сёстры. Продолжительность учёбы в Лицее — один год. При этом студенты проходят усиленный курс немецкого языка. Кстати, между Германией и Россией заключён договор о том, что ежегодно в наших странах могут работать по обмену до двух тысяч специалистов. Вначале в Лицее обучалось тридцать будущих специалистов. Раньше преподавание велось полностью за наш счёт. Мы оплачивали труд преподавателей и всю административную работу. Однако со временем мы перешли на самоокупаемость.

А.П.: Если не секрет, что входит в учебную программу курса?

Пётр Бём: При утверждении плана занятий мы исходили из того, что наши студенты — медики, получившие специальное образование. Поэтому главное направление учебного процесса — психология, психиатрия, проведение бесед с пожилыми людьми, трудотерапия, врачебная терапия и, конечно, немецкий язык. Каждая медсестра должна в течение учебного года пройти практику — 350 часов по уходу за престарелыми людьми. Школа работала в помещении пансионата для ветеранов труда номер 9 в Тушино на Северо-западе Москвы. Раньше на сорок пять стариков была всего одна медсестра, а непререкаемым административным авторитетом являлась уборщица. Наш лицей стал заботиться о пожилых людях, хорошо знающих, что такое на самом деле одинокая неухоженная старость. После годичного курса обучения и сдачи экзаменов медсестёр ожидала полуторагодичная стажировка в Мюнхене и Штутгарте, где они работали в домах для престарелых и ежемесячно выплачивали Лицею 180 марок за ранее полученную ими небольшую стипендию и бесплатное обучение. Вот вам наглядный пример делового подхода к решению проблемы!

Ирина Бём: Чем больше мы работали, тем лучше понимали, что это только начало. Когда отпала необходимость содержать Лицей, мы создали «МСС» — «Мобильную социальную службу», которая бесплатно ухаживала за одинокими, не выходящими из дому больными стариками-пенсионерами Щукинского района Москвы непосредственно в их квартирах. Этих людей посещали наши медсёстры и помощницы по дому, занимающиеся уборкой, чисткой, стиркой, закупкой продуктов и приготовлением пищи. Не забыли мы и про парикмахеров. Мы мечтали о том, чтобы старость в России была такой же, как и в Германии, — опрятной, чистой, ухоженной. И счастливой.

Пётр Бём: Поначалу в службе работали только девятнадцать сотрудников. Их труд полностью был оплачен. Пусть это вроде и немного, но зато около ста беспомощных людей получали квалифицированную помощь. Спустя некоторое время от одного из наших спонсоров, попросившего не называть его имени, мы получили 200 тысяч марок. На эти деньги в районе Северного Тушина была открыта ещё одна «Мобильная социальная служба». Однажды к нам обратился супрефект вымирающего пригорода Москвы — Куркино. В Куркино практически не осталось ни детей, ни молодёжи. Здесь жили только ютящиеся в хибарках-развалюхах старики. Мы нашли для них трёх медсестёр, которые тут же приступили к работе. Конечно, за наш счёт.

А.П.: Господин Бём, Вы, конечно, знаете русскую поговорку «Рыба ищет, где глубже, а человек — где лучше». Не боитесь ли Вы того, что некоторые Ваши вчерашние студентки, оказавшись в Баварии, захотят здесь остаться навсегда?

Пётр Бём: Мы — люди наивные, идеалисты, поэтому этот фактор не учли. Конечно, бывают случаи, когда девушки выходят замуж и остаются в Баварии. Бывает и так, что они покидают наше общество, вернувшись на родину, в Москву. Тем не менее основной «костяк» остался и продолжил работу. Но даже если девушки и выбирают в своей жизни иной путь, мы на них не в обиде, ведь за год учёбы каждая из них проработала с нашими стариками сотни часов. Это, согласитесь, не так уже и мало.

А.П.: Мне представилась возможность встретиться и поговорить со студентками Лицея. Мы сидим за чашкой русского чая в гостеприимной квартире Бёмов. Мои собеседницы — девушки из России, обучающиеся в Лицее Бёмов. Практика девушек подходит к концу, и скоро они возвратятся в Москву. В бывшем Советском Союзе часто нужно было дать разного рода подписки: о неразглашении тайны, о невыезде и т. д. Если бы господин Бём потребовал что-нибудь в этом роде от вас, стали ли бы вы поступать в Лицей?

Оля Иванова: Вы не поверите, но мы были готовы к таким требованиям и даже их ожидали. Нас до сих пор удивляет позиция общества «Altenhilfe Moskau» в этом вопросе. Что касается меня лично, то я уже соскучилась по дому. И хотя неплохо тут зарабатываю, денег, в отличие от некоторых моих подруг, скопить не удалось. Зато объехала всю Европу и этим очень горжусь.

А.П.: И ещё несколько собеседниц...

Лена: Впервые о существовании Лицея я услышала в центральной больнице подмосковного города Калининграда. Поступить было весьма непросто: на каждое место претендовало не менее пяти кандидатов. Кроме этого, надо было сдать отдельный экзамен по немецкому языку. Для этого пришлось целых полгода ходить на платные курсы по изучению немецкого.

Полина Аполлонина: Работа у нас трудная, а зарплата... разная: от трёхсот тысяч рублей и до миллиона. Это зависит и от больницы, и от её профиля.

Даша Викторова: В медицинский институт сейчас практически не поступить: нет таких денег. Когда вернёмся домой и станем работать в «МСС», и зарабатывать станем прилично, и призвание своё найдём.

А.П.: Москва — город стареющий. Людей пенсионного возраста там становится всё больше и больше. И поэтому ваша профессия оказалась в современном городе одной из самых важных. Желаю вам, дорогие сёстры милосердия, чтобы ваши души всегда чувствовали чужую беду и смогли на неё откликнуться!