Наш милый доктор
В гостях у «НЛД» — известный мюнхенский врач Елизавета Маргулис. Среди пациентов доктора Маргулис – и эмигранты, и переселенцы из бывшего СССР. С нашей гостьей беседует корреспондент «Neues Leben Deutschland» Анастасия Поверенная:
— Елизавета Борисовна, Вы получили медицинское образование в Германии. Какое мнение сложилось у Вас о системе медицинского образования в ФРГ и чем она отличается от преподавания на нашей родине — в бывшем СССР?
— Я приехала в Германию 20 лет назад. Самой большой новостью для меня было то, что при поступлении в любое учебное заведение ФРГ никакой роли не играет состав крови абитуриента, то есть пресловутая «пятая графа». Но зато оказалось, что мой аттестат зрелости со сплошными «пятёрками» является недостаточным для поступления в университет — нужен ещё и «абитур», т. е. аттестат об окончании немецкой гимназии. Кроме того, для поступления на медицинский факультет в «абитуре» необходимы только высокие оценки. Профессия врача — это моё призвание. Мои бабушка, отец, тётки — все были профессиональными медиками, и поэтому иного пути я для себя не мыслила. И потому надо было приступать к исполнению своей заветной мечты — стать врачом. Сначала было изучение немецкого, затем — «Studienkollege», окончание которого, как и получение «абитура», даёт право на поступление в университет, а при высоких оценках — и на медицинский факультет. Кстати, требования к нам были очень высокими.
— Какая разница между образованием «здесь» и «там»?
— Мне очень трудно ответить на этот вопрос. В Советском Союзе я медицину не изучала. Но, как мне кажется, основные различия в том, что немецкие студенты на протяжении всех шести лет учёбы не проходят никакой специализации. На практике это означает, что они должны знать более или менее «всё». После окончания университета выпускники должны два года отработать в так называемом «Arztpraxis». И только после этого, причём при обязательном наличии немецкого гражданства, молодой специалист получает «апробацию», т. е. право лечить больных. Для того чтобы стать «узким специалистом», необходимо отработать в клинике не менее шести лет и успешно сдать соответствующий экзамен. Я хотела стать «общим» врачом, и поэтому некоторое время работала в пульмонологической практике, занималась лечением внутренних заболеваний, трудилась в клинике бундесвера. Последнее моё место работы — практика немецкого врача, где я работала как равный партнёр. Именно там я поняла, что если хочу работать самостоятельно, то должна иметь собственную практику. В таких случаях принято за определённую плату перенимать практику вместе с пациентами. Денег у меня не было, и поэтому я вынуждена была начинать, что называется, на пустом месте. Если честно, то мне было очень трудно и страшно. Я сняла помещение бывшего бюро, а оборудовать его мне помогли друзья. Теперь работаю у себя и на себя. Вот и вся моя карьера.
— Какое направление в медицине привлекает Вас больше всего?
— Позиции и взгляды в современной медицине отличаются в нынешних условиях крайней полярностью. Одни не боятся химических препаратов, а в антибиотиках видят панацею от всех бед. Мой знакомый врач называет гомеопатию «воробьиной слюной», не имеющей серьёзного значения. Другие, наоборот, избегают применения химических препаратов и антибиотиков и лечат своих пациентов только растительными средствами.
Что касается меня, то я придерживаюсь «золотой середины» и считаю, что к каждому случаю нужно подходить индивидуально. Есть болезни, которые можно победить только с помощью антибиотиков или других химических препаратов. Для большинства людей эти препараты при правильной дозировке не отражаются на здоровье. Но бывают случаи, когда антибиотики вызывают аллергию и иные неприятные последствия. И тогда нужно искать другие лекарства такого же типа, которые больному не повредят. В тех случаях, когда можно обойтись растительными средствами, я охотно их выписываю. Кроме того, я не пренебрегаю гомеопатией и отношусь к ней с большим почтением.
— В последнее время в Германию из бывшего Советского Союза приехало немало врачей. Ощущаете ли Вы профессиональное превосходство по сравнению с квалификацией своих российских коллег?
— Безусловно, ведь у меня иная образовательная школа. Тем не менее я к ним отношусь с огромным уважением и в то же время с жалостью. Недостаточное знание немецкого языка, абсолютное незнание западной фармакологии, методики диагностики и специальной терапевтической техники и многого другого не могут не затруднять их работу в ФРГ. Один из самых показательных примеров: пресловутое дуоденальное зондирование при исследовании печени. Здесь оно производится с помощью элементарного анализа крови. Но самое сложное, пожалуй, в том, что немецкие законы применительно к врачам-иностранцам действуют однозначно: если у них нет немецкого гражданства или гражданства стран Европейского сообщества, они не имеют права работать в больницах в больших городах, например, в Мюнхене. Для наших земляков-врачей, приехавших в ФРГ, единственный путь к медицинской деятельности — получить у правительства земли, где они проживают, по параграфу «10» разрешение на работу в местах, отведённых исключительно для них. Речь идёт только о небольших городах.
— Неужели не бывает исключений? Ведь у каждого человека своя судьба и свои способности и квалификация...
— Исключений нет. Только проработав врачом именно в провинции и получив немецкое гражданство, можно получить «апробацию» и вместе с ней право на работу в больших городах. Кроме того, необходим ещё «Zulassung» — специальный допуск. Но это уже проблема иного плана. Могу только сказать, что лишь теперь, сравнивая своё положение с ситуацией моих безработных коллег, я начала ценить то, что, несмотря на все трудности, которые мне пришлось преодолеть, получила медицинское образование именно здесь, в Германии.
— Я слышала, что врачи из России собираются создать свою ассоциацию...
— Впервые об этом слышу. Что касается помощи моим коллегам из бывшего СССР, то помочь им я могу только одним — поделиться своим опытом работы в Германии. И, к сожалению, больше ничем.
— Благодарю вас!
Свободное копирование
