Досуг и развлечения

ДОСУГ И РАЗВЛЕЧЕНИЯ

Писать об этом трудно, так как таковые отсутствовали. Шла война, не до того было. Взрослые трудились не разгибаясь, а мальчишки находили себе забавы сами. Летом купались у плотины, зимой катались по льду здесь же.

Коньков у нас и быть не могло, но умельцы мастерили из дерева некое подобие. Узкая рейка сантиметров 25, да две поперечины, всего делов! Привязывалось это верёвками к обувке и вперёд, не только по льду годилось, но и по плотному снегу.

С первым снегом перебирались на горку, катались и на санках, и на своей пятой точке опоры. Иной раз брали колхозные сани-розвальни для большой компании. Были они тяжеленными, так что правоту пословицы "любишь кататься, люби и саночки возить", испытал на деле. Зато как неслись они с горы, дух захватывало у десяти-пятнадцати седоков. Это нынче на трассах бобслея вы видите красивые болиды-бобы. А у нас был "лоток", замороженная лепёшка из коровьего навоза. Она неслась по накатанному спуску и вращалась при этом, вот это удовольствие! Настоящих лыж тоже не было. Парни мастерили себе самоделки из осины, она легче гнётся и держит форму. Ну а позже, когда появились фабричные лыжи, мы устраивали школьные соревнования и даже ездили на районные. Играли до позднего времени, когда на носу образовывались уже сосульки.

В снегу рыли траншеи, строили командные пункты, всё как на войне. Вот только "немцем" никто быть не хотел, принудительно ими ставили самых младших.

Когда снег сходил, на полянах играли в русскую лапту. Мячи тоже делали сами из овечьей шерсти. Хотя религиозные праздники были под запретом, на Пасху у детей появлялись крашеные яйца, обычно красили их луковой шелухой. Начиналась игра, стукали яйца друг об друга острым концом, чьё лопнуло - тот проиграл. Как-то Гошка Вагин переиграл всех, набрав полную шапку яиц. Естественно возникли у пацанов сомнения и Гошкино яйцо было изъято для экспертизы. Даже поверхностный осмотр показал - деревянное! Но сделано весьма искусно. Сильно бить Гошку не стали, так, несколько оплеух получил, а яйца отняли конечно. Он всё на деда свалил, мол подучил старый.

Лето проводили в работах, осенью заготовляли ягоды и грибы.

С возрастом появились и другие занятия, увлеклись волейболом. Большим любителем был директор школы А.Д. Гладков, хотя играл слабовато. Играли по олимпийской системе - на выбывание. С нами играл даже Миша Попов, у которого не было кистей рук. Он, кстати, даже рисовать умел.

Из музыкальных инструментов в посёлке имелось только несколько гармоней-двухрядок и балалайки. Я так мечтал тогда научиться играть на гармошке, да денег на неё не было, а потом и охота прошла. Но плясать любили, и на частушки были большие мастера.

Девочки-девчоночки, пойдёмте на вечорочки.

На вечорочках огонь, пляшут девки под гармонь.

Популярны были саратовские переборы, после двух строчек пересвист и потом неожиданное окончание:

По деревне мы идём, не ругайтесь, тётушки,

Ваших дочек ....ём, спите без заботушки.

Немка Полина Биль, косившая под мужика, в брюках галифе и шапке-кубанке, выводила :

Ох, юбка-клёш, а под нею вошь.

Её варом не обваришь и поленом не убьёшь.

Или на актуальную тему :

Под колхозника не лягу и колхознику не дам.

Нынче яйца лишь по плану, а она по трудодням.

О том, что сейчас в открытую звучит с экранов, тогда выражались завуалированно:

Я свою корявую, когда хочу корябаю.

Хочу ночью, хочу днём, хочу вечером с огнём.

Обычно шло соревнование, кто кого перепляшет и перепоёт. Во время бешеной дроби ногами, верхняя половина тела должна была быть неподвижной.

Фокстрот и танго долгое время были под запретом, как буржуазное извращение. Всё изменилось в 1949 году, когда в Сибирь по второму кругу вернулся Каарел Тийман, закончивший в Эстонии курсы танцев, а из Латвии сюда сослали аккордеониста Индулиса. Теперь некогда пустовавший клуб, по вечерам гудел, как улей. Ребята и девчата учились делать первые "па". Я танцами особо не увлекался, хотя очень хотел освоить запрещённый "степ".

Хуже всего было старикам, на танцы они не ходили и не читали книг. По вечерам сидели дома, пили морковный чай, некоторые перекидывались в карты. Самый страстный игрок Саша Дьяков в карманах ватных брюк всегда носил пятаки, играли по мелочи. Прерывая игру, варили и ели пельмени.

Кино впервые привезли в посёлок только в 1945 году, это был "Фронт" по нашумевшей тогда пьесе А. Корнейчука. Генератор нужно было крутить вручную, и киномеханик Вася Плескач набирал добровольцев. Чтобы они не разбежались до конца сеанса, отбирал у них шапки. Перед фильмом показали почему-то киножурнал "Безопасные роды", который смачно комментировали мужики.

А самым любимым видом отдыха были гулянки. На стол выкладывали всё, что было в доме. Пекли пирожки с картошкой или с капустой, с сушёными ягодами или с маком. На закуску шла квашеная капуста, солёные огурцы и грибы. Ценили сало и студень, а пельмени особенно; алкогольным напитком бывала только брага, её варили в трёхведёрных бачках. Поговаривали, что на табаке она "дурнее", шибче бьёт по мозгам. А вот медовая действует на ноги, даже здоровяк бригадир Абрамов после четырёх стаканов не мог подняться.

В научных трудах утверждалось, что перед праздниками надои падают, хозяйки уже заняты другими заботами, застольными. Но на нашей ферме и коровы были сыты, и надои не снижались. На мой взгляд, люди куда больше работали, нежели пили, хотя и это любили и умели делать тоже. Да и время то не очень-то располагало к гульбе.

Посиделки проходили по заведённому ритуалу, после выпивки закусывали, потом женщины затягивали песни. Обычно это были "По Дону гуляет казак молодой", "Хазбулат удалой", "Галя, моя Галя". Прекрасные голоса, подпевали от души.

Наступала очередь танцев. Для экономии места гармонист Лукьян Фомич забирался на плиту и наяривал на своей двухрядке. Женщины плясали, выдавая всё возможное. Для поддержки сил гармонисту выливали в рот стакан бражки, совали огурец, музыка не прерывалась и веселье продолжалось.