Но и после уборки забот не убавлялось, молодёжь забирали на лесозаготовки. Стволы пилили ручной пилой, брёвна свозили ближе к просеке и грузили на сани. По ледовой дороге, колея которой поливалась водой, везли их на нижний склад.
Начинали и технику ремонтировать. Сварочные работы обеспечивал генератор, который крутил тракторный движок. Этой техникой заправлял немец Андрей Беркельсон, который славился в округе ещё и своим мужским достоинством. Видимо поэтому к нему часто бегала повариха эмтээсовской столовой Ячмениха, чтоб "заварить чугунок". Замечу, что сварка чугуна была разработана в более поздние годы.
О том, насколько успешным был сельскохозяйственный год, колхозники узнавали в начале нового года на отчётно-выборном собрании. За столом президиума сидел представитель района, а председатель по бумажке зачитывал результаты. Отмечалось всё: сколько собрали зерна с гектара в среднем, сколько сдали государству, сколько засыпали на семена и на корм, сколько осталось для раздачи на трудодни. Далее перечислял прибавку в животноводстве: поросят, телят, жеребят и т.д. Хорошим работникам вручали грамоты, т.е. их труд оценивался в один лист бумаги. Где они сейчас, эти грамоты?
В феврале 1942 года стали призывать в армию и раскулаченных. Большинство мужчин и парней отправились на фронт, в посёлке остались женщины, старики да дети. Женщины занимали места ушедших мужей, а их заменяли мальчишки, которые сразу стали востребованными. Мой брат Антс в 12 лет был уже прицепщиком на тракторе ХТЗ. В шутку эту машину харьковского завода называли "хрен товарищ заведёшь". Его и в правду заводили иногда втроём.
Трактористкой же была молодая девушка Нюся Галкина, дочь колхозного кузнеца. Тогда по всей стране гремело имя Паши Ангелиной, организатора первой женской тракторной бригады. Позже я узнаю, как это было на самом деле, но молодые женщины действительно старались повторить Пашины рекорды.
Непомерный труд, забота о детях, не всегда радостные вести от мужей с фронта, всё это доставалось женщинам, настоящим героиням военных лет. С тревогой теперь ожидали в домах эстонскую девушку Майе Саарепере, колхозного почтальона. Во многие избы вынуждена была она принести небольшую бумажку с печатью воинской части - похоронку. Собирались тогда в дом женщины и начинали оплакивать солдата. Мы, дети, не могли в полной мере оценить происходящее, но понимали, что это горе и было нам страшно.
Свободное копирование
