Оттепель - 4

Часть 4. Весна или оттепель.

С 1955 по 1957 годы мы стремительно развивались и вширь, и в высь. Рамки социалистического реализма нам стали тесны, и мы заглянули за него. А там увидели громадный мир, и гениальные произведения того другого искусства приводили нас в замешательство, сбивали с ног, ошарашивали, а затем после его понимания приводили в дикий восторг. Впечатление создавалось такое, что еще в 1955 году мы всё видели в черно-белом цвете. И вдруг шоры с глаз у нас кто-то сорвал, и мы увидели мир во всем его многообразии цветов. Мы любовались красками рассвета и хотели рассказать другим, еще слепым, какое удивительное небо у нас над головой, какое богатство красок рождает солнце на закате, и как прекрасен этот мир.

В политике наше мировоззрение укреплялось. Проведенные Н.Хрущевым реформы в стране вызывали у нас только всемерную поддержку. ХХ съезд, о котором ходили только слухи, а переброска эскадрилий моего брата с Севера в Поти на усмирение грузин, только подтверждала справедливость слухов о разоблачении культа личности, стал для страны историческим. Не понимая причин и целей этого шага Н.Хрущева, мы стояли горой за него, чувствуя, как свежий ветер стал пробиваться через заслоны и барьеры. О венгерских событиях информация поступала только из прессы, значительно позже мы узнали дозированную правду. А удаление из руководства страной стариков и всей антиправительственной группы В.Молотова, Г.Маленкова, Л.Когановича, Н.Булганина и «примкнувшего к ним Шипилова» и замены их на новые фигуры встречено было только с одобрением.

О необходимости совершенствования коммунистического строя молодежь заговорила еще в 56 году после XX съезда. Одним из примеров той атмосферы может послужить семинар в райкоме комсомола, на котором обсуждалась книга «Не хлебом единым» Дудинцева и венгерские события. Полемика была жаркая, студенты старались понять суть и отстаивали свои убеждения, критикуя райкомовских работников. Мы, все в конце 50-х были политизированы и рвались в бой за своими кумирами: поэтами и молодыми писателями. Они задавали новый тон в политическом видении социализма, и публика им рукоплескала.

Восхищение действиями Н.Хрущева вызывал и тот факт, что он не расстрелял заговорщиков, а отправил их на заслуженный покой, а кое-кто продолжал работать на ответственных постах. Позже И.Эренбург выпустил книгу с названием «Оттепель», и с его подачи журналисты быстро приклеили ярлычок на это время и стали всюду его тиражировать. Может быть для И.Эренбурга, прожившего большую часть своей жизни в жарком Париже, эти перемены в климате страны казались незначительными. По его понятиям в морозной стране пришло временное тепло. А по нашим северным понятиям это была настоящая Весна, и мы бурно росли, развивались, расцветали и приносили первые зеленые плоды. Мы жили надеждами в наше светлое будущее, и, не сомневаясь, брались за все, что можно и что нельзя.

Весна была яркая, красочная, бурная, пьянящая свободой и влекущая в неизвестные дали. Нам разрешили читать стихи С.Есенина, и мы самозабвенно заучивали наизусть лирику «берез и голубени». А потом мы глотали книги всплывших из небытия М.Булгакова, А.Платонова, раннего И.Эренбурга и К.Паустовского. Носились в Политехнический музей и, как сегодняшние песенные фанаты, повторяли про себя за любимыми поэтами их новые произведения. Е. Евтушенко, Р. Рождественский, а потом А.Воскресенский стали нашими кумирами. Журналы «Юность», «Иностранная литература» и «Новый мир» перечитывались от корки до корки. Герои из романов и повестей «Коллеги» и «Звездный билет» В.Аксенова, «Три товарища» Эрих-Мария Ремарк, «Тихий американец» Грэхема Грина и «По ком звонит колокол» Э.Хаменгуэя стали эталонами нашего поколения. А в кино с трудом через заслоны коммунистической цензуры пробивались «Баллада о солдате» и «Чистое небо» Г.Чухрая, «Застава Ильича» М.Хуциева, «Девять дней одного года» М.Ромма, а позже на периферийных экранах прошел «Андрей Рублев» А.Тарковского. Мы бредили этими фильмами. Убеждая Е.Фурцеву и получив ее поддержку, О.Ефремов и О.Табаков создали новый Вавилон для московской молодежи, театр «Современник». За билетиками на спектакль «Двое на качелях» было не жалко простоять и сутки. А в 1962 году на Манеже открыли выставку «МОСХ 30 лет», казалось, наступил день праздника на улице интеллигенции. Из запасников были вытащены пропылившиеся картины Фалька и молодых авангардистов 20-х годов. В юбилейную экспозицию Московского союза художников было решено включить экспериментальные произведения молодых живописцев Жутовского, Эрнста Неизвестного, Павла Никонова «Геологи». За каждую из этих картин на аукционе «Сотсби» дают сегодня не менее сотни тысяч долларов. А потом, как молния, как гром взорвал всеобщее болото рассказ А.Солженицина «Один день Ивана Денисовича» и за ним валом повалили рассказы и повести о лагерях. Это был шок. Как будто небеса разверзлись, и перед нами открылась глубоко спрятанная Правда.