Дневник Иосифа Ильина - 30

17 августа

Яркое солнечное утро. Теперь всё яснее и можно ориентироваться: вправо от нас стоит пятая батарея, влево — довольно далеко — шестая, еще дальше на опушке леса первый дивизион, который вел пристрелку по австрийцам. Мы хорошо видели, как ложились их снаряды и как разрывы австрийцев расплывались облачками над ними. Как только рассвело, австрийские аэропланы стали кружиться над нашим расположением.

Много правее нас бухали пушки 23-й арт. бригады. Ездил по просьбе Давыдова с Майделем на разведку на случай перемены позиции. Забирались на стога, которые тут необычайно высоки, но позиций австрийцев не видели.

Собственно, здесь не стога, а скорее скирды, потому что это сложен хлеб. Скирды высокие, совершенно правильной формы по пяти-шести саженей вышины. Теперь все, конечно, пропало, потому что весь этот хлеб в колосьях тащится на подстилку. Таковы законы войны: все разрушать. Доехали до наших цепей. Пехота лежит, вырыв себе в сырой земле ложбинки и, как кроты, набросав бугорков в виде прикрытия.

7 часов вечера

Час тому назад произошла трагическая история. Впереди нас, влево, раскинулся фольварк — небольшой каменный дом с верандой, окруженный садом. Еще утром в нем были люди — потому что, когда загрохотали орудия влево от нас, на веранде появились две белые женские фигуры. Потом было заметно движение, стояли запряженные экипажи и возы, и из фольварка стали выезжать. Не хотели расставаться до последнего момента с родным гнездом, всё не верили, что тут война — жестокая, беспощадная!

И вот вдруг галопом прискакал казачий разъезд с хорунжим во главе, осадили у нашей батареи и сообщили Давыдову, что в этот самый фольварк вошли австрийцы и его заняли. Определили и число: батальон. Выходило, что наше расположение обойдено и что австрийцы начинают нас окружать, отрезав от правого фланга. Давыдов немедленно протелефонировал в штаб дивизии, и оттуда ответили, чтобы немедленно открыть огонь по фольварку. Быстро перезарядили пушки, Давыдов направил батарею, и мы, начав с прицела 40, начали катать по роще. Со второй очереди взяли вилку и перешли на беглый огонь. Уже совсем стало темнеть. Из парка начали выбегать пачками люди. Тихобразов, глядя в бинокль, сказал:

— Кажется, это не австрийцы!..

То же самое заметил и Давыдов. Мне и Майделю показалось, что это наши солдаты. Вдруг фигуры начали махать белыми платками и какими-то тряпками. Мы прекратили огонь, к нам скакали два всадника. Оказывается, парк занял батальон Новочеркасского полка, а казаки приняли их за австрийцев. Они даже не потрудились хорошенько рассмотреть!

В результате мы ранили шестнадцать человек, из которых пятерых тяжело, и убили подпоручика Резникова. Впечатление получилось настолько тяжелое, что до сих пор не можем опомниться. Александр Александрович][1] говорит, что хорош тоже и штаб дивизии, который совершенно не ориентирован в обстановке. Форменное безобразие! Это наш первый боевой опыт, и как на грех стреляли-то отлично — старались!