Май, конец.
Мы поселились на даче в Можайском уезде. Слежу за белками, брожу, купаюсь в реке и в синеве неба, играю в крокет. „Женщин" нет. Был раз в Москве два дня — целиком провел с Сергеем Александровичем...
У меня был Леонид Дм. Семенов, поэт из „Нового Пути". Красивый юноша, среднего таланта, довольно самоуверенный, читал свои неважные стихи и очень прославлял какого-то поэта Полякова. Говорил о петербургском кружке вокруг „Нового Пути“ (Иванов etc).
У Бугаева умер отец. Мы заезжали к нему с С. А. Поляковым...
Белый был необыкновенно хорош в новой роли делового человека... Помню, однажды мы приглашали Белого в ресторан. — Да вы, вероятно, и не бывали ни разу в ресторане, сказал я. Он застыдился и стал оправдываться. — Это совершенно случайно, уверяю вас, — совсем из братьев Карамазовых.
Без меня ко мне заходил Фридберг. Он не оставил карточки. „Скажите, что заходил „ландыш“. Я догадался. Зиночка говорит, что Фридберг помешался. Леонид Семенов рассказывает, что Фридберг принес в редакцию „Нового Пути" лукошко салата и оставил. Потом, выдержав экзамен, взял свои бумаги из университета.
Свободное копирование
