Август.
Бывал в „Русском Архиве", виделся с Юрием. Он блистал парадоксами. По поводу смерти Г. Мачтета говорил: „Вот человек, который всю жизнь делал вид, что ему есть что сказать, но по „условиям русской печати", он этого не может. Как может цензура мешать писать? печатать, может быть, но писать она еще не мешала никогда ни одному истинному поэту. Если бы уничтожить цензуру, это было бы гибелью прежде всего для наших либералов, так как обличилось бы, что им сказать нечего.
П. И. Бартенев в Петербурге был у Шильдера. Тот показывал ему три собственных письма Петра III к Екатерине, после его падения, унижающиеся до последней крайности. Беседовал он с Ванновским. Тот сказал:— „Какое мое образование? Но я слушаю одного, другого и соображаю. Как курочка по зернышку клюю“.
История с „Гаврилиадой“. Пушкину грозила Сибирь. Он свалил вину авторства на кн. Горчакова, а Николаю I написал частное письмо, где все чистосердечно объяснил. Николай взял его под свое покровительство.
Балтрушайтис в Норвегии видел Ибсена. Он так дряхл, что ветер валит его с ног. Он не выходит на улицу без лакеев. Письма Юргиса из Норвегии прекрасны.
Свободное копирование
