Ночью в Мюнхене на вокзале
Ночью, в Мюнхене, нам было объявлено, что надо переменить поезд. Мы вылезли из вагона и, к удивлению, увидели, что поезд наш остановился, не дойдя до вокзала. Смущенные такой необычной для Германии беспорядочностью, пассажиры за отсутствием носильщиков забрали сами свой багаж и поплелись в темноте по сыпучей насыпи к светящемуся в отдалении вокзалу. На вокзале с трудом удалось достать носильщика и передать ему вещи. Была страшная давка. Только что отошел поезд запасных. По-видимому, предстояло отправление еще таких же поездов. С трудом протиснулись мы на перрон сквозь зловеще молчавшую толпу провожавших, наводнившую все залы и переходы. Тут все пути были заняты готовыми к отправлению поездами. Вагоны освещены, многочисленные дверцы (по конструкции немецких вагонов -- по наружной двери с каждой стороны к каждому купе) раскрыты, всюду надпись "Berlin". Но, увы, все места "reservirt fur h. Officiere" {Оставлены для господ офицеров (нем.).}. Едва-едва удалось нам втиснуться в вагон, предоставленный простым пассажирам дальнего следования. Здесь мы встретились с Б. Д. Плетневым, москвичом, как и мы, попавшим в этот водоворот и возвращавшимся в Москву. Он рассказал, что в Мюнхене были патриотические манифестации, что настроение к русским враждебное, что в каком-то кафе было даже побоище. Пока мы разговаривали, стоя в вагоне у открытого окна, к вагону нашему подбежала, плача и ломая руки, молодая девушка, русская еврейка, умоляя нас взять ее с собой. Она из Бобруйска, в Мюнхене никого не имеет, консул отказался дать ей паспорт. Мы могли ей только посоветовать держаться консула и без правильно выбранных документов не трогаться в путь. Тут поезд наш тронулся при оглушительном "hourra!" {Ура!} провожавшей публики, сквозь который прорывались истерические вопли молодой еврейки.
Свободное копирование
