26 апреля
Я так рада! Тихоновы пригласили меня жить у них, начиная со вторника до следующего воскресенья! Мне хорошо с ними, как со своими родными людьми. Я люблю стихи Николая, особенно когда он их читает, что он делает замечательно. Мне нравятся и рассказы его, хотя и не все. Но рассказчик он прекрасный. Я смогу хоть немного отдохнуть, буду ходить в Публичную библиотеку всю неделю, буду под крылом, под защитой Марии Константиновны от собственных страстей. И буду питаться! Ужасно смешное слово! Но я не согласилась, меня это житье у них стесняло бы...
Клятвонарушительница Паллада сказала мне, что Мария Константиновна сказала ей: «Мы очень бережем Таню. Таню надо беречь». Я заплакала от этих слов. Спасибо Марии Константиновне за них. Как давно, как давно никто не считал, что меня нужно беречь! Один Бен берег меня. Только один Бен за всю мою жизнь.
В Москве буду гулять с Аленкой, поеду с ней на пароходике по Москве-реке. И возьму ее с собой в Абрамцево. Надо туда съездить на богомолье к Идолу и Камень-бабе. А потом съезжу к Ванюшечке.
О, тихая безвлюбленная старость, когда, окруженная правнуками, я не буду соскакивать с кресел и на костыле ковылять в чьи-то миражные объятия! А тут — от одного этого города с его еще не белыми, но уже такими голубовато-розовыми ночами, от Невы, от этих золотых грифов над каналом — можно сойти с ума. Покоя сердце просит. А в Москве будет седовласый Кунин с бородой, с детскими глазами и глубокомысленными уроками. Это кого угодно приведет в равновесие.
«Умри, заглохни» — слова поэта середины прошлого века Губера. Я выдумала, что это любимая песня Аполлона Григорьева, уверенная, что это так и было или же абсолютно могло так быть. Музыка моя.
Свободное копирование
