Есть у тебя враги, но ты их не бойся... - 3

    Весело посвистывая, вошел я в гостиницу. Облокотился о конторку администратора. Протянул руку… И рука моя повисла в пустоте.

    Администратор не поздоровался со мной - как всегда. И не подал ключа. Я спросил, настораживаясь:

    - В чем дело?

    - Не велено,  - сказал он, сурово качнув головой.

    - Что - не велено?  - удивился я,  - где мой ключ?

    - Ключ здесь,  - сказал он сухо,  - но давать - не велено. У вас задолжность. И пока вы не рассчитаетесь…

    - Послушайте,  - сказал я, раздражаясь, начиная закипать.  - Что за чертовщина? Я же ведь объяснил директору…

    - Вот он-то как раз и распорядился!

    - Я объяснил: все скоро наладится… И вообще, стоит ли спорить из-за пустяков?!

    - Счет - это не пустяк,  - возразил старичок - администратор, шурша за конторкой бумагами.

    - Да что там - на этом счету? Сколько?

    - А вот полюбуйтесь!  - Он протянул мне мелко исписанный листок.  - С вас причитается - за две недели. По четыре рубля в сутки…

    Я взял листок - и резко скомкал его в пальцах. Сумма, указанная в счете, почти полностью совпадала с той, что недавно только предлагала мне Ирина. И я даже застонал от досады, мысленно проклиная себя, свою незадачливость, свое дурацкое позерство.

    - Но… Как же быть?  - протянул я затем.  - В номере ведь мои вещи.

    - Вещи пока останутся здесь - в залог.

    - Так.  - Я затянулся, закашлялся - захлебнулся дымом.  - И где же мне теперь ночевать?

    - Где хотите. Это уже не наша забота.

    - Но верните хотя бы документы!

    - Не могу. Директор их тоже приказал задержать.

    Когда я покидал гостиницу, уже светало. Тянуло холодком. Над шаткими верхушками тополей, над дальними крышами крутился ветер - гнал с востока перистые, окрашенные в желтое облака.

    Этот день я провел, бесцельно слоняясь по городу. Потолкался по базару. Затем - как-то невольно, невзначай,  - прибрел к Ангаре. Ноги сами завели меня в знакомые места… И там я и встретил следующую ночь. И улегся спать под старым мостом, на пологом откосе, поросшем пыльными, пряно пахнущими зарослями багульника.

    Я спал на подостланной газете - той самой, где были опубликованы мои стихи! И эти первые черным по белому напечатанные строчки утешали меня и грели в ночи и навевали беспечальные сны.